Сын. Да, папа.
Отец. В словомельницу вводится общая канва рассказа и поступает в ее большой банк памяти — много больше, чем даже папочкин, — где наугад подбирается первое слово. Это называют «открыть козырь». Или первое слово задает ей программист. Однако, когда машина подбирает второе слово, она должна выбрать такое, которое соответствовало бы атмосфере и так далее, и так далее. Введи в машину одну и ту же канву рассказа и сотню разных слов — по одному за раз, конечно, — и она напишет сто совершенно разных романов. На самом деле все, безусловно, гораздо сложнее для твоего, сынок, понимания, но работает она именно таким образом.
Сын. Словомельница рассказывает ту же историю разными словами?
Отец. В некотором смысле — да.
Сын. По-моему, это глупо.
Отец. Это не глупо, сынок. Все взрослые читают романы. Папа тоже читает романы.
Сын. Да, папа. А это кто?
Отец. Где?
Сын. Идет сюда. Та леди в тесных синих штанах, с расстегнутой рубашкой.
Отец. Хм! Не смотри туда, сынок. Это еще один писатель, сынок.
Сын (продолжая смотреть). А что такое писатель, папочка? Она из тех плохих женщин, о которых ты мне говорил, когда они пытались заговорить с тобой в Париже, да только ты не захотел?
Отец. Нет, нет, сынок! Писатель — просто человек, смотрящий за словомельницами, вытирающий пыль и все такое. Издатели заявляют, что писатель помогает словомельнице писать книгу, но это все выдумки, сын, просто для смеха, чтобы сделать все более занимательным. Писателям позволено одеваться и вести себя невоспитанно, как цыганам. Все это — часть соглашения профсоюза, восходящего ко времени изобретения словомельниц. Сейчас ты бы не поверил…
Сын. Она что-то вкладывает в эту словомельницу, папа. Что-то черное и круглое.
Отец (не глядя). Она ее смазывает, или меняет транзистор, или делает еще что-нибудь, что должна делать у этой словомельницы. Ты бы не поверил сейчас в то, что скажет тебе папочка, если бы это говорил тебе не папочка. До изобретения словомельниц…
Сын, Она дымится, папа.
Отец (все еще не глядя). Не перебивай, может, она разлила масло или еще что. До изобретения словомельниц писатели в самом деле писали рассказы! Они должны были рыскать…
Сын. Писатели убегают, папа.
Отец. Не перебивай. Они должны были рыскать в своей памяти, подбирая каждое слово для рассказа. Должно быть, это была…
Сын. Она все еще дымится, папа. Искры летят.
Отец. Кому говорю — не перебивай. Должно быть, это была ужасно тяжелая работа, как постройка пирамид.
