— Гомер, — мягко произнесла Элоиза, продолжая ходить. — У человека есть очень сложная нервная система и мозг с миллиардами и миллиардами нервных клеток.
— В самом деле? Надо будет поразмыслить над этим на досуге. — Его лицо посерьезнело. — Много всего есть в мире. Странного, всякого. Как то предложение с работы, что я все получаю от Грин Бей Пэкерс, — такие случаи волнуют меня.
— Ну, Гомер, — резко одернула его Элоиза. — Помни, что ты писатель.
Гомер кивнул, счастливо улыбаясь.
— И правда, кроха. У меня лучшая среди всех физическая форма. Это видно даже по костюмам.
Элоиза, не переставая ходить, снова начала говорить с пятном на стене:
— Кстати, о роботах. Гаспар помимо всех прочих грехов был еще и роболюбом. Книголюб, роболюб, мельницелюб. издательский любовник, тискающий девок, когда есть время. А также любитель все понять. Он тащился от того, что разбирался в вещах, но никогда не мог понять смысла действия ради самого действия.
— Кроха, откуда в тебе столько энергии? — жалобно удивился Гомер. — После сегодняшнего утра ты должна быть как выжатый лимон. Я — выжат, даже не считая ран.
— Гомер, у женщин есть резервы, которых нет у мужчин, — мудро заметила Элоиза. — Особенно у расстроенных женщин.
— Да, я знаю, у них есть слой жира, удерживающий тепло при длительных заплывах. А мышцы матки сильнее любого мускула мужчины.
— Убедись, что это так, трус, — снова предложила Элоиза, но Гомер ушел в грезы.
— Я часто думаю… — начал он и задумался.
— …может ли женщина стрелять или прыгать в высоту при помощи матки? — закончила за него Элоиза.
— Ну, ты шутишь, кроха, — серьезно сказал Гомер. — Послушай, у тебя так много энергии, пойди в штаб или в «Слово». У Комитета действия найдется для тебя работа. Или хоть расскажи им о своих заботах. Я хочу отдохнуть.
— Комитет действия недостаточно активен для меня, — возразила Элоиза. — И я определенно не собираюсь делиться своими мыслями с этими ворюгами из союза. Хотя, — продолжала она, пристально глядя Гомеру в глаза, — ты вдохновил меня. — Она начала снимать рубашку и джинсы.
Гомер нарочито отвернулся, подставляя шею для поцелуя. Но его не последовало. Заинтересованный тихим шуршанием, он обернулся и обнаружил, что Элоиза уже в ботинках, серых штанах и черном свитере с длинными рукавами и низким вырезом. Она застегивала на шее тяжелое ожерелье, отливавшее бледно-серым цветом.
— Эй, я никогда его не видел, — воскликнул Гомер. — Что это за серые орехи?
