— На них нет крови, — сообщил Кохэйдзи.
— Откуда вы знаете, что я ищу? — спросил Хирата.
Актер пожал плечами и улыбнулся:
— Догадался.
Хирата чувствовал, что Кохэйдзи получает удовольствие, меряясь с ним умом. Ему все сильнее казалось, что актер знает об убийстве больше, чем намерен признать. Но хотя палка из сундука могла послужить орудием убийства главного старейшины Макино, Кохэйдзи слишком умен, чтобы оставлять изобличающую улику в своей комнате. Хирата открыл шкаф. Оглядел ящики, забитые одеждой, обувью и париками, пачки листов с портретом Кохэйдзи и афиши его представлений.
— Прошу вас, позвольте мне, — сказал Кохэйдзи.
Он аккуратно вынул и разложил перед Хиратой одежду. Хирата полагал, что, если Кохэйдзи и вымарался в крови, избивая Макино, от улик он давно избавился, но посмотреть надо все равно. Он предполагал, что умный актер скоро сочинит алиби в попытке отвертеться от обвинения.
— Вы ничего не найдете, потому что я не убивал главного старейшину Макино, — сказал Кохэйдзи. — В сущности, я и не мог. Я был здесь, в своей комнате, всю ночь. И у меня есть свидетель.
Вот оно, подумал Хирата.
— И кто же это?
Он уже и сам смекнул.
— Окицу, — подтвердил его догадку актер. — Она может за меня поручиться.
Хирата обернулся к наложнице, которая жалась у выхода.
— Это правда?
Девушка кивнула, сглотнув. Хирата поманил ее, и она осторожно подошла, как напроказивший ребенок.
— Ты была здесь, в этой комнате, с Кохэйдзи-саном в ночь, когда умер главный старейшина Макино? — уточнил Хирата.
— Да, — ответил Кохэйдзи.
— Пусть говорит сама, — велел Хирата.
Окицу задрожала под его взглядом и прошептала едва слышно:
— Я была здесь.
— Всю ночь? — надавил Хирата. Если Кохэйдзи нуждался в алиби, не следовало ему ставить на такого сомнительного свидетеля. Хотя, возможно, у него не было другого выбора.
— Окицу пришла, когда главный старейшина Макино и его люди еще выпивали после ужина, — объяснил Кохэйдзи. — Она оставалась тут до утра, пока Тамура-сан не обнаружил главного старейшину мертвым и не поднял шум.
Хирата жестом приказал актеру замолчать.
— Расследование убийства — очень серьезное дело, — строго заявил он Окицу. — За ложь сажают в тюрьму. Понимаешь?
Окицу, всхлипнув, кивнула. Ее лицо так исказилось от страха, что Хирате стало жаль девчонку.
— А теперь скажи мне, — продолжил он. — Где ты была той ночью?
Окицу бросила на Кохэйдзи полный тревоги взгляд.
— Я была здесь! — выпалила она. — Как он сказал!
