— Сколько времени вы замужем за главным старейшиной Макино? — поинтересовался Сано.
— Шесть лет, — печально молвила Агэмаки.
Сано знал, что она не первая жена Макино, сыновьям которого было лет по сорок. Слишком молода, чтобы быть их матерью, по крайней мере на три десятка младше Макино.
— У вас с мужем были какие-то разногласия? — спросил Сано.
— Серьезных — нет.
— Вы ссорились в последнее время? — подтолкнул Сано.
— Мы вообще никогда не ссорились, — гордо ответила Агэмаки. Ее глаза снова налились слезами. — Мы преданно любили друг друга.
Но спали в разных кроватях. И у Макино была молодая красивая наложница, как у многих богатых мужей. В таких ситуациях часто возникают семейные проблемы. Сано гадал, знала ли Агэмаки, что он ищет мотив. Если так, она будет отрицать любой повод для убийства мужа и защищаться, притворяясь, что содействует Сано в расследовании.
— Из какой вы семьи? — полюбопытствовал Сано.
— Сэнгэ. Они вассалы властителя Тори.
Сано помнил этот большой уважаемый клан и властителя Тори, даймё провинции Иваки на севере Японии.
— У вас есть дети от главного старейшины Макино?
Агэмаки вздохнула:
— К сожалению, нет.
— Что вы будете делать теперь, когда ваш муж умер? — Сано сомневался, что клан Макино, печально известный своей корыстью и недоступностью, станет содержать вдову от короткого неполитического брака. — Вернетесь к своей семье?
— Нет. Мои родители умерли, и у меня нет близких родственников. Я останусь здесь до конца официального траура. Потом буду жить на вилле, которой владел муж, в горах за пределами Эдо. Он оставил ее мне вместе с содержанием.
У Сано взыграли инстинкты сыщика.
— Большое содержание?
— Пятьсот коку в год.
Агэмаки произнесла это так, словно речь шла о пустяке. Возможно, она не сознавала, что говорит о сумме, на которую можно купить годовой запас риса для пятисот человек, о состоянии, достаточном, чтобы жить припеваючи до конца своих дней. Но Сано видел виллу Макино — роскошный особняк с прекрасными лесами и видом, от которого захватывает дух. Даже аристократка, не разбирающаяся в деньгах, поняла бы ценность такого наследства.
— Когда вы узнали, что муж оставил вам собственность и содержание? — спросил Сано.
— Он показал мне документ на следующий день после свадьбы.
Значит, она знала задолго до смерти Макино. Наследство не было внезапным подарком судьбы. Агэмаки могла давным-давно решить, что жизни с немощным мужем предпочитает свободу и наследство. Возможно, она добилась своего, убив Макино позапрошлой ночью. Но доказательств не было, и у Сано еще оставались другие подозреваемые.
