— Зато есть чем гордиться, мистер Скаддер.
Он сказал, что мне никто не звонил. Я поднялся наверх и прошел по коридору в свою комнату. Проверил, не видно ли света из-под двери. Света я не увидел, но было еще рано делать какие-то выводы. Затем я посмотрел, нет ли царапин вокруг замочной скважины. Царапин не было, но и это еще ничего не доказывало, потому что гостиничные замки можно открыть даже при помощи простой нити для очистки зубов. Войдя в номер, я убедился, что в нем никого нет. Потом включил свет, закрыл и запер дверь, после чего я вытянул вперед руки, чтобы посмотреть, как дрожат пальцы.
Я налил неразбавленного виски и заставил себя его выпить. Пальцы перестали дрожать, а виски все еще продолжало действовать. Я записал кое-какие буквы и цифры на клочке бумаги и убрал его в бумажник. Разделся и принял душ, чтобы смыть пот — тот отвратительный, липкий пот, который появляется не только от физического напряжения, но и от страха.
Я уже вытирался, когда зазвонил телефон. У меня не было никакого желания снимать трубку: я знал, что услышу.
— Это было предупреждение, Скаддер.
— Ты просто промахнулся, засранец. Не знаешь своего дела.
— Мы не из тех, кто допускает ошибки.
Я послал его подальше и повесил трубку. Через пару секунд я позвонил Исайе и попросил, чтобы до девяти утра он не соединял меня ни с кем, а разбудил точно в девять.
Однако я не был уверен, что сумею заснуть.
И все же я спал лучше, чем ожидал. За ночь проснулся всего дважды — и оба раза от одного и того же кошмара, который, вероятно, умилил бы аналитика-фрейдиста до слез. Это был простецкий сон, без каких бы то ни было символов: точное воспроизведение реальности с того момента, как я покинул бар Армстронга, и до той секунды, как машина настигла меня. Однако водитель из моего сна был достаточно смел и ловок, чтобы превратить меня в лепешку. Как раз перед тем, как это вот-вот должно было произойти, я просыпался, ощущая, как дрожат мои руки и колотится сердце.
Я полагаю, что в подобных снах проявляется действие некоего защитного механизма. Дремлющий мозг бессознательно возвращается к тому, с чем вы не можете справиться, и как бы подавляет ваше беспокойство, сглаживая острые углы. Не знаю, помогают ли справиться со стрессами подобные сны, но когда я проснулся в третий, и последний, раз, за полчаса до побудки, происшедшее представлялось мне уже не в таком мрачном свете. Ведь у меня были кое-какие основания если и не для радости, то, во всяком случае, для того, чтобы испытывать удовлетворение. Кто-то покушался на мою жизнь, а ведь подобную попытку я и хотел спровоцировать. Причем этот «кто-то» только обмарался, что тоже было поводом для торжества.
