— Мирек, — обратился он к задержанному, — теперь мы должны сказать тебе, в чем ты обвиняешься. И сообщить о твоих правах. Но сначала хотелось бы услышать от тебя — это имеет важное значение — ответ на один вопрос, главный: ты знаешь, почему ты здесь? Твой приятель Сланы тоже уже здесь.
— Мастерскую поджег я, — прошептал Трнка. У него не было никаких сил сопротивляться.
— Теперь можем начинать, так?
Он кивнул. Ему хотелось, чтобы все это поскорее кончилось. Он замерз и очень хотел спать.
И пишущая машинка застучала: сегодня, 7 октября, допрошен Мирослав Трнка, такого-то года рождения… который, предупрежденный об обязанности говорить правду и только правду, рассказал…
Тот самый понедельник.
Трнка шел к преступлению сначала неосознанно, потом сознательно. Началось это давно — он сам не знает, когда и в связи с чем. Не мог долго работать, неинтересно это было, бегал с места на место, иногда шабашничал, но охотнее всего ничего не делал. В начале сентября опять ушел с работы. Всем, в том числе жене, лгал, будто ищет другую работу, словно сейчас, когда везде требовались рабочие руки, это было проблемой. Между тем денег не хватало, а дома ждала неработающая жена с грудным младенцем. Тогда он продал обе её промтоварные карточки. Это было ещё послевоенное время, за карточки хорошо платили. Очень любил околачиваться среди спекулянтов, перекупщиков и жуликов. Здесь он и услышал о том, что существует большой спрос на канцелярские машинки. Говорили, что за них дают хорошую цену — от десяти до пятнадцати тысяч крон за штуку.
Он знал, что много таких машинок есть в автомастерской на Летейской площади, где он в прошлом году недолго работал. Достаточно прийти за ними ночью, забрать и увезти. Он уже не боялся воровать. С начала сентября угонял в Праге автомобили, забирал из них все, что можно было продать, снимал шины и тоже продавал их за хорошие деньги. У одного автомобиля, чтобы не примелькаться на нем, решил изменить внешний вид — вместе с верным другом Сланы снял багажник, который выбросил на свекольном поле около Велварской улицы. Там его и нашли криминалисты, искавшие дверцу темно-синего «тюдора».
Его не оставляла мысль о канцелярских машинках. Машинки означали деньги, а Мирославу Трнка при его образе жизни требовалось много денег. Наконец он уговорил Сланы вместе проникнуть в здание бывшего цирка. Они отправились «на дело» в ночь с пятницы на субботу, с 30 сентября на 1 октября. К мастерской подъехали на украденном автомобиле. Они не думали о стороже, о караульной собаке. На худой конец, Трнка имел с собой пистолет. Однако ничего не получилось: у Йозефа Сланы не хватило смелости. Он пришел в ужас при мысли о встрече с ночным сторожем: что тогда делать?
