Ничего личного...-7 - Амадео

Плохая все-таки была идея.

Так размышлял Томас Хендриксон, сидя за потрепанным письменным столом из ДСП. Надо же, когда-то он владел целым отелем! Да, клоповником, да, там жили только свои, но теперь-то и этого нет! Все «свои» разбрелись кто куда после того, как Ксавьер Санторо шуганул братьев, как заблудших на чужую территорию шавок. Да и кто его в этом обвинит?

Сами идиоты.

С улицы донесся грохот товарняка, и Томас досадливо поморщился. Место далеко не козырное, днем и ночью здесь снуют составы, груженные всяким дерьмом, грохочут так, что зубы дребезжат! И каждый машинист считает своим долгом как следует погудеть. Брат оказался умнее и умотал три дня назад с каким-то стремным типом, предложившим ему непыльную работенку телохранителя. Наверняка хочет подзаработать деньжат и возродить свой не менее стремный бизнес.

Генри ловил и продавал мальчишек-беспризорников. К тому времени, как они наступили на мину марки «Санторо», он уже нескольким десяткам нашел хозяев, а что дальше с ними происходило, его не касалось. Продавали ли их на органы или просто оставляли у себя в качестве рабов — дальнейшая их судьба переставала его волновать в тот момент, когда он получал толстую пачку банкнот на руки. Томасу не особо нравился бизнес брата, но кто он такой, чтобы спорить со старшим, который его вырастил?

Так повелось с самого детства — когда умерла мать (своих отцов они оба не знали), Генри взял на себя заботу о маленьком Томасе. Он устроился на завод, производящий полиэтиленовые пакеты, и частенько брал брата с собой — оставить его было не с кем. Томас вел себя хорошо и смирно сидел в уголке до конца смены, но вскоре Генри надоело горбатиться за мелочевку, и он пошел на улицы толкать дурь. Томасу это показалось более интересным занятием — не нужно было сидеть в тесном, душном помещении и потеть, как свинья — ни о каких кондиционерах не было и речи — и вскоре он уже вовсю носился по грязному кварталу в качестве посыльного, хотя ему еще не исполнилось и пяти. А братец сидел и чесал пузо на солнышке, перепоручив самое сложное мелкому шкету.

Вскоре наркокурьерствовать ему наскучило, и он нашел более подходящее занятие — начал воровать беспризорных мальчишек…

Поначалу Томас не возражал — теперь все тумаки от плохого настроения брата доставались не ему. Но чем дальше, тем больше он понимал, в какую гадость влип Генри, и если бы его поймали и смогли предъявить обвинение, сел бы он далеко и надолго. Но заниматься чем-нибудь другим Генри категорически отказывался — как оказалось, у него открылся прямо-таки талант к продаже людей. Томас же предпочел топать по наркодорожке и вполне в этом преуспел.