— Вы предлагаете меценаса Рушиньского? — засомневался заместитель воеводского прокурора.
— Его кандидатура тем более приемлема, что Рушиньский уже познакомился с подозреваемым. Ведь это он посоветовал Баумфогелю обратиться к нам за помощью, а не ждать, пока мы его задержим. Подследственный Доверяет этому адвокату.
— Да, но тогда Рушиньский заимеет на меня зуб за то, что я впутал его в эту историю. А он умеет быть очень злопамятным и, если захочет отравить жизнь какому-нибудь прокурору…
— Заверяю вас, что меценас Рушиньский не будет иметь к прокурору никаких претензий, — твёрдо заявил подполковник. — Такой процесс, что бы там ни говорили, — большая реклама для защитника, который может на нём блеснуть всеми гранями своего незаурядного таланта. А этот адвокат не лишён честолюбия. Он может для вида немного поломаться, но в глубине души будет доволен назначением.
— По-моему, вы сильно заинтересованы в том, чтобы подключить его к нашему делу.
— Должен сознаться, вы правы. Предпочитаю, знаете ли, иметь в качестве противника умного адвоката.
— Ну хорошо, — согласился Щиперский. — Пусть будет Мечо. Обещаю сегодня же составить необходимый документ. Кстати, я полностью согласен с вашими аргументами, подполковник, относительно того, что Баумфогеля необходимо обеспечить хорошим защитником. Я, правда, подумывал о кандидатуре Витольда Байера…
— Меценас Байер в последнее время занят очень большой научной работой в исследовательском центре адвокатуры, и обязанности защитника, конечно, отвлекли бы его от полезной деятельности в этом учреждении.
— Тогда будем считать, что вопрос решён. Остановимся на кандидатуре адвоката Рушиньского.
Щиперский простился с подполковником, и тот сразу же отправился к Немироху, чтобы доложить, как развиваются события.
Полковник внимательно выслушал Качановского и задумался.
— Странно, — сказал он, — на что рассчитывает Баумфогель? Неужели у него не хватает здравого смысла понять, что данные экспертизы лаборатории криминалистики опровергнуть невозможно?
— Я ему доказывал то же самое, но с таким же успехом, как если бы разговаривал с телеграфным столбом. Кстати, удалось договориться с прокурором Щиперским, — как бы между прочим добавил подполковник, — и о том, что защитником Баумфогеля станет адвокат Рушиньский.
— Понял. Он очень деликатно преподнёс тебе это дельце, и ты ответил ему взаимностью.
— Я руководствовался прежде всего тем, что Баумфогелю действительно нужен, говоря твоими словами, один из самых лучших и знаменитых адвокатов во всей Польше.
