Этель кусала губы.
- Она умерла от заклинания. Не смогла вовремя вернуться в имение, поэтому и умерла. Её никто не убивал, — только один раз, да и то вполголоса, ответил ей кто-то из солдат.
- Почему? Да почему же?!
Бледное мёртвое лицо исказила мученическая гримаса, как будто боль схватила её на месте, сжала и уже не отпустила. Но привязывающая магия так не работала, уж Этель знала это наверняка. Оно могло мучить жертву, пока та не придёт в назначенное место, но не убивало сразу. Конечно, если Риз вдруг решила бежать и убежала так далеко, что магические нити просто не выдержали, могло произойти что угодно. Но она как будто не собиралась бежать.
Переполошенные прикосновением смерти обитатели дома ходили на цыпочках и на вопросы солдат отвечали полушёпотом, словно боялись разбудить мёртвую. Этель теребила отворот плаща, ведь совсем близко она ощущала Эйрин, её присутствие, её голос. Почти видела, как та разводит руками, а пальцы напряжены донельзя, пальцы дрожат, белеют, и так хочется прошептать ей, чтобы не волновалась.
Этель вышла под дождь, оставив за спиной разговоры и тепло обогретого магическим пламенем дома. На неё никто не обратил внимания. Струи холодной воды смыли с лица болезненный жар, от которого розовели щёки, и сердце начало колотиться, хоть вырви его к демонам.
- Не убегай далеко, — беззвучно шевельнулись её губы.
Не так много времени прошло с тех пор, как по этой улице, вымощенной серым камнем, как и все улицы в Морейне, шла Эйрин и судорожно сжимала пальцы в кулаки. Никто не шепнул ей на ухо: "Успокойся".
Орлана спустилась в обеденную залу, где её давно ждали муж и сын — оба торжественно-сосредоточенные. Есть не хотелось. Она заняла своё привычное место во главе стола и опустила голову на сцепленные замком пальцы.
- Любимая. — Луксор прикоснулся к её плечу. — Что произошло?
Он слишком рано вернулся из академии — конечно, Орлана это заменила. Ещё немного, и по столице начнут блуждать слухи о страшной войне, а она не сможет их опровергнуть, потому что сама не представляет, что там творится.
- Ох, не спрашивай меня. — Орлана подняла голову и бездумно поправила сбитые приборы — чтобы все лежали ровно, как под линеечку. — Я и сама не знаю, что думать.
Этим утром, выслушав доклады о том, как войска генерала Маартена разбивают противника, императрица почти успокоилась и согласилась встретиться с консулом. Как вдруг до неё дошли совсем другие вести.
Глухой голос, шум ветра, гул — будто пламя в широкой трубе. Она не знала, с кем говорила, не узнавала голос, да и не могла узнать. Тот, кому по какой-то счастливой случайности удалось поговорить с Орланой через кристалл связи генерала Салватора, представился рядовым.
