- Тоже о сотрудничестве?!
- В новом совместном журнале.
Владимир Ильич хлопнул себя по колену:
- Занятно. Иуда решил попытаться "объехать нас на кривой". Не так ли?
- Вы же сами печатались у него в легальном журнале.
- Да, когда боролись с либеральными народниками. И он, ваш Теленок, на том этапе пригодился нам как временный союзник. Не более того.
- А мне кажется, худой мир лучше доброй ссоры.
- Нет, я за ссору. За глубоко принципиальную ссору. - Владимир Ильич встал, опять сделал несколько шагов по комнате. - За войну с идейным противником! Понятно, когда война остается единственным средством для того, чтобы отстоять марксизм. А сейчас... - Тень задумчивости пробежала по его лицу. - Ну, что же... Пусть приходит. Выслушаем. Да не просто, а под протокол.
- Излишняя официальность осложнит отношения.
- А как же иначе?.. Мы же - "высокие договаривающиеся стороны", и в договоре должны следовать пункты.
- В вас заговорил юрист! - усмехнулась Засулич уголками тонких губ. А Петр Бернгардович хотел бы... Как ваш старый знакомый... Для предварительного разговора...
- Прощупать почву? Узнаю изворотливого.
2
Шли дни, а Струве не появлялся. Владимир Ильич понял: выжидает, когда вернется из России Потресов. Пусть выжидает. Втроем, пожалуй, даже лучше.
Вера Ивановна сказала - уехал в Штутгарт, к каким-то немецким друзьям.
- Понятно, к людям его взглядов. Кстати, - Владимир Ильич развернул на столе один из свежих немецких журналов. - Полюбуйтесь на тщеславную подпись: "Peter von Struve". Фон! Не как-нибудь! С шиком! А дома так не подписывался. Он же не имеет этой приставки.
- Да. Но, может, потому, что у него мать урожденная баронесса Розен. Может, слышали, астраханская губернаторша! Потом - пермская. Новоявленная салтычиха. Рассказывают, разъезжала по городу верхом с нагайкой в сопровождении конной полиции. Вместо мужа принимала доклады полицмейстера. И только сенатская ревизия доконала их: губернатора прогнали. И они уехали сюда, в Германию, кажется в Штутгарт. Там Петр Бернгардович и учился. А после смерти отца ушел от матери. Вот тут-то его и взяла на воспитание, к тому времени овдовевшая, Тетка.
- Решил блеснуть перед немцами. Вот пройдоха!
- Ну, уж вы очень резко. Он - видный публицист. И стилист далеко не из последних.
- Н-да. Стилист! А на кой черт нам такие стилисты?! И золотое перо бывает годно лишь на свалку истории.
Вернувшись из Штутгарта, Струве первым делом повидался с Потресовым, только что приехавшим из России, и попросил предупредить, что для большого разговора со всеми придет на следующий день.
