Трое соредакторов поджидали его. Вера Ивановна, сидя у окна, уткнулась в какой-то французский журнал. Потресов, густобородый, благообразный, похожий на недавно рукоположенного священника, частенько вынимал из жилетного кармашка часы, посматривал на дверь.
- Важный гость, - усмехнулся Владимир Ильич, - всегда опозданием набивает себе цену.
Открыв дверь, Струве блеснул очками в золотой оправе, пропустил вперед себя жену, потом сам, слегка сутулясь, как бы боясь стукнуться головой о притолоку, шагнул через порог. Он был одет в новенькую сюртучную пару обут в лаковые ботинки.
Острый клин бороды аккуратно подстрижен, а густой рыжей шевелюры давно не касались ножницы парикмахера, и большие оттопыренные уши едва виднелись в космах...
Искровцы поднялись навстречу. Струве первым делом поклонился Вере Ивановне, хотел было приложиться к ее узенькой руке, но, подержав в холодновато-влажных пальцах, счел это излишним. Тем временем Потресов, галантно шаркнув ногой, поцеловал руку Нине Александровне и, уступая очередь Владимиру Ильичу, спросил его и гостью, знакомы ли они.
- Только заочно, по рассказам жены. - Пожимая руку гостьи, Владимир Ильич взглянул в ее потеплевшие глаза. - И по вашим, Нина Александровна, письмам к Наде. В Шушенском она всегда была очень рада им.
- А я вас, питерского Старика, представляла себе немножко другим, с окладистой бородой а ля Карл Маркс.
- И бородой не вышел! - рассмеялся Владимир Ильич, принимая шутку. Не успел отрастить. И, как видно, не дано мне сие. - Повернулся к Струве, указал на стул возле стола. - Петр Бернгардович, прошу вас.
Прошел к своему месту по другую сторону стола и остановился, выжидая, пока сядут гости.
Садясь, Струве откинул фалды сюртука; протирая очки платком, обвел глазами искровцев и, слегка заикаясь, заговорил горячо, будто с давними друзьями, которых ему так недоставало в последние годы:
- Александра Михайловна просила нас... - Заметив свою подпись в развернутом немецком журнале, споткнулся на полуслове и неловко промычал: - Э-э... Всем вместе и каждому - э-э - в отдельности... просила кланяться. Она - э-э - по-прежнему питает к вам дружеское чувство и желает полного успеха благородному делу.
- Спасибо! - Потресов приложил ладонь к груди.
- Милейшая женщина! - воскликнула Засулич и что-то горячо шепнула Нине Александровне на ухо.
- Всегда признательны Александре Михайловне за внимание, - сказал Владимир Ильич и посмотрел на гостя с выжидательной прищуркой.
