В ответ Щепцова невозмутимо произнесла:
— Я даже не смела сомневаться в вашей изумительной памяти, — её голос даже не дрогнул.
У меня эта беседа не вызвала никакого интереса, но Мишель весьма насторожился. Обычно он равнодушен к досужей болтовне.
Потом Панарёва шепнула мне на ухо.
— Щепцов проявлял особый интерес к малышке Настеньке… Вы понимаете, о чём я? — она улыбнулась.
— Не могу знать, — я резко прервала речь сплетницы, поскольку не выносила подобной болтовни.
Панарёва изумлённо взглянула на меня, давая понять, что не понимает сего невежества. Я промолчала, не давая собеседнице повода спровоцировать меня на бесполезный спор.
Госпожа Щепцова, услышала её шёпот, который прозвучал достаточно громко, возможно, намеренно. Казалось, она не заметила злобного намёка.
— Кстати, Кремнин был женихом Настеньки Лучиной, — добавила Панарёва, покидая нас, — он не любил свою невесту… Люси Белянова тогда привлекала его большее…
— Я знаю, что мой супруг благоволил юной Лучиной, — сказала мне Щепцова, когда Панарёва оставила нас, — она напоминала ему старшую сестру, которую он очень любил… У неё были такие же изумительные бархатистые глаза…Она умерла в канун девятнадцатилетия… Тогда моему супругу было семь лет… Он очень тяжело пережил смерть сестры…
— Позвольте узнать, от чего умерла сестра вашего супруга? — поинтересовался Мишель.
— Говорят, она стала жертвой проклятия отвергнутого поклонника, которого даже не замечала. Он застрелился, а перед смертью написал письмо, в котором говорил, что надменная барышня не проживёт и года…
— Жутковатая история, — я невольно вздрогнула.
— Я тоже была склонна верить проклятью, — продолжала тётушка, — ведь самоубийца проклял и моего мужа, тогда ещё ребёнка, предсказав, что он не проживёт более сорока лет… А моему супругу, слава Богу, скоро исполнится сорок один… Теперь я могу смело говорить, что письмо самоубийцы было всего лишь бредом обезумевшего поклонника…
— А смерть его проклятой возлюбленной? — эта трагическая история вызвала у Мишеля странный интерес.
— Многие барышни умирают молодыми, — вздохнула Щепцова, — как Настенька Лучина… ей тоже едва исполнилось девятнадцать…
На днях мне приснился пугающий сон, показавшийся реальностью. Проснувшись, я долгое время не могла унять панический страх.
Мне снилось, будто я в подвенечном платье, мои волосы украшены свадебными цветами. Служанки, которых я вижу впервые, неспешно помогают мне собраться. Вокруг удивительная тишина, весьма необычная для дома, в котором идут сборы невесты к свадьбе. Служанки печальны и молчаливы.
