По правде сказать, я побаивался, что Анна, узнав о приезде Панарёвой, откажется скрасить мой скучный вечер своим присутствием. Мне говорили, что на днях княжна сильно повздорила с Панарёвой. Их обмен колкостями казался бесконечным. К счастью, моя несносная тётушка не помешала самому желанному для меня визиту. Княжна и Панарёва держались друг с другом с холодной учтивостью, будто недавней ссоры, всколыхнувшей высшей свет, не было и в помине.
Я с некоторым любопытством ожидал приезда Люси Беляновой, моей кузины, с которой часто ссорился в детстве. Как я и ожидал, она преобразилась в весьма привлекательную барышню. Люси сопровождал её жених, Генрих Кремнин, юноша несколько угрюмый и нелюдимый. Белянова и Кремнин держались в стороне, будто защищая друг друга от злобы окружающего мира. Позднее я узнал, что моё впечатление оказалось весьма верным.
Не смог приехать только тайный советник Щепцов, супруг моей тётушки, прибывшей в сопровождении Громова — чёрт бы его побрал. Громов, как на зло, стал доверенным лицом её супруга. Тётушка, изящная дама с задумчивым, но жестковатым выражением лица, старается выглядеть слабой и беззащитной, но прозорливый взор выдаёт хитрый живой ум. Помню, в детстве я немного побаивался этого внимательного взгляда.
Я беспокоился, не вызовет ли у княжны встреча с Мишелем волнения о былых чувствах. К моей радости, Мишель и Анна обменялись лишь несколькими учтивыми фразами, одарив друг друга безразличными взглядами.
Когда мы расстались, Анне было всего пятнадцать лет. Сейчас я понимаю, что в те годы она принимала мои неловкие ухаживания из жалости перед неуклюжим мальчишкой. А сейчас я с упоением ловил в её изумительных глазах живой интерес к своей персоне и речам…
Визит Громова не смог помешать мне провести весь вечер в милых беседах с княжной. Я видел, что моё особое внимание к его будущей невесте вызывает у него неприкрытое раздражение, поэтому иногда я не отказывал себе в удовольствии бросить в его сторону насмешливый взгляд. Матушка княжны благосклонно относилась к моему общению с её дочерью, что не могло меня не радовать. Раньше она считала моё общество не самым подходящим для юной барышни, я держался в обществе слишком задиристо. Теперь я понимаю, что моё несносное поведение, за которое мне сейчас очень совестно, было вызвано одиночеством и отчуждённостью. Я невольно желал отомстить всему белому свету, и вёл себя по возможности отвратительно. Всё изменилось, когда отец получил должность в посольстве в Дамаске. Сбылась моя давняя мечта о странствиях, казавшаяся неосуществимой. Повзрослев, я устремил свой путь в далёкую манящую Индию.
