Гости стали расходиться, и каждый на прощание целовал Антонию. Все это выглядело как вполне невинные дружеские поцелуи, если не считать объятий министра юстиции. Не будь она женщиной Босса, Адам бы заподозрил ее в связи с главным юристом страны.
Неожиданно Антония взяла инициативу в свои руки.
Они как раз вышли из дома, когда первые розовые лучи только-только начали расцвечивать синий небосвод.
Адама терпеливо дожидался шофер. Казалось, он не спускал глаз с дверей дома — моментально выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу. Но сесть в машину Адам не успел: рядом с ним вдруг возникла Антония и негромким, доверительным тоном сказала:
— Доктор, я знаю, что вы остановились в «Уотергейте». Не возражаете, если я вас подвезу?
Адам улыбнулся. Такого подарка он не ожидал.
— Только при одном условии: вы потом позавтракаете вместе со мной.
— Отлично, — ответила девушка. — Сама и приготовлю. А взамен вы должны обещать мне выдержать допрос с пристрастием, пока мы едем.
— С удовольствием, — ответил Адам. — Если позволите, я только заберу свои вещи и отпущу водителя.
Очень скоро Адам понял, что Антония руководствовалась отнюдь не соображениями романтического порядка. Конечно, она жаждала с ним пообщаться, но не как с мужчиной, а как с медиком.
— Мне никто ничего не говорит, — посетовала она. — Понимаете, даже Бойд до сих пор обращается со мной как с ребенком. Вы не могли бы объяснить мне поподробнее суть вашей методики?
Адам понял, что она не пропустила ни слова из его «популярной лекции» и теперь принялась терзать его вопросами, стараясь как можно глубже вникнуть во все тонкости их методики. Когда Адам закончил свои объяснения, девушка убежденно сказала:
— Понимаете, Адам, он должен жить, вы просто обязаны не дать ему уйти. Скажите честно: какие у него шансы, как вы думаете?
У Адама возникло впечатление, что девушка втайне надеется, что у него есть еще какое-то секретное чудодейственное средство. И он решил повторить свой прогноз, очень уж ему захотелось поддержать ее в такую минуту.
— Мисс Нильсон…
— Пожалуйста, называйте меня Тони.
— Хорошо, Тони. Могу лишь сказать: то, что сделал Макс Рудольф для мистера Хартнелла, дает ему больше шансов, чем при любом другом известном виде лечения.
— Господи, как здорово! — воскликнула девушка. Они остановились на перекрестке, и она сжала Адаму руку. Этот безмолвный жест, однако, был лишен романтической окраски, а означал лишь сердечную благодарность. — Понимаете, он такой замечательный человек! Уж мне ли не знать. За его суровой внешностью скрывается нежное и любящее сердце.
