— Я предлагаю таким умникам взглянуть в зеркало, — продолжила она, пристально глядя на Арошина, — дабы лицезреть истинного глупца…
Арошин, улыбнувшись в ответ, сделал вид, будто данное замечание относится не к его персоне, и после нескольких неловких фраз о чудесной погоде, спешно удалился. Его примеру вскоре последовал и доктор Майер.
Нрав Ольги оказался, действительно, дерзкий, но в беседе со мною она была сама учтивость и нежность. Она казалась мне немного беззащитной, вызывая непреодолимое желание стать её верным заступником. Меня заворожило изумительное сочетание строптивости и нежности.
Я не удержался, и осмелился нанести визит Ольге на следующее утро. Когда я прибыл, её горничная попросила меня подождать.
В гостиной комнате я встретил Александру, которая весьма приветливо приняла меня. Только став моею женой, Ольга поделилась со мною, что, узнав о моём визите, она сильно заволновалась, и долго не могла выбрать какие цветы приколоть к причёске и платью, какие украшения выбрать. В петербургском свете даже подобная мелочь может надолго испортить мнение о вкусе барышни. Признаюсь, даже несмотря на свою наблюдательность, я не обратил внимание ни на цветы, ни на украшения, когда Ольга обрадовала меня своим появлением. Замешкавшись, Ольга отправила младшую сестру занять меня в мучительные минуты ожидания.
Я заметил шахматную доску с расставленными к игре фигурами.
— Вы любите играть в шахматы? — спросил я Александру.
— Очень, — оживилась она.
И мы приступили к игре. Признаюсь, обыграть меня удаётся немногим, и каково было моё удивление, когда девочка, которую болтуны окрестили слабоумной, поставила мне шах. Мне пришлось постараться, дабы сыграть с Аликс в ничью.
— Вы поклонник моей очаровательной сестры? — удивительно оживлённо спросила она. — Скажу по секрету, вы ей тоже приглянулись.
Я не ожидал от печальной задумчивой девочки подобных речей. Мне вспомнились слова Ольги, что Аликс удивительно меняется в доброжелательных компаниях, становясь весёлой и иногда чрезмерно откровенной в своих высказываниях.
Мне стоило труда побороть смущение.
— Вы смелый и умный, — продолжала Александра, — так говорит Ольга… Ей так наскучили праздные болтуны…
Она вздохнула, погрустнев. Мне вспомнились барышни, насмехавшиеся над нею, и вторившие им услужливые тупоумные кавалеры.
— Отныне вас никто не посмеет обидеть, — пообещал я.
Александра улыбнулась.
— Я ведь, правда, не глупая? — спросила она меня.
