— Тогда убери ее, — вскипел мужчина. — Зачем ты здесь? Хочешь еще денег? Забудь об этом. Сам наследил, сам и подчищай.
Фредди осмотрел милый, скучный дом. Невыразительная мебель, пустые стены. Это был бездушный дом. Никто не заскучает по этому человеку. Он был трусом, который платил другим, чтобы те выполняли за него грязную работу. Обычным пронырой. Если полицейские когда-нибудь до него доберутся, он тут же запоет соловьем.
Фредди не испытывал к своему клиенту никакого уважения. Он вообще не уважал ни одного из своих клиентов, если только те не были оказавшимися в беде женщинами. Как Марта, имя которой было вытатуировано на его бицепсе, подумал он с мимолетным нежным воспоминанием. Любой, обладающий чувством собственного достоинства мужчина, сам разбирается со своими проблемами.
— Я всегда за собой подчищаю, — тихо сказал Фредди. — Не стоит оставлять свободные концы.
Мужчина так никогда и не узнал, что его ударило. Фредди позаботился о своей проблеме и покинул дом, сняв перчатки только тогда, когда оказался за рулем автомобиля Дженни.
Он испытывал страстное желание съесть пару бутербродов с колбасой.
Грейс проснулась от неожиданного звука. Рэй пел в душе. Она улыбнулась и подняла голову с подушки. Эта забавная и необычная песня была ей не знакома, но определенно принадлежала Лайлу Ловетту.
А ведь говорил, что перерос эту причуду и больше не поет. Она задумалась, не могло ли так случиться, что он пел только для нее? Эта мысль грела душу. Он пел только для нее, для них, и, кажется, даже не подозревал об этом.
Она сделала его счастливым? Освободила что-то в его душе?
Грейс соскользнула с кровати и бесшумно пробралась в ванную, остановилась в заполненной паром комнате, чтобы послушать. Она запомнит этот момент навсегда. Фальшиво поющий мужчина не должен вызывать у нее такие чудесные чувства, но он вызывал. Она улыбнулась, прислушиваясь к словам, потом, наконец, рассмеялась и открыла дверь кабинки душа.
— Это новая песня, — сказала она, когда удивленный Рэй повернулся к ней лицом. Он выглядел великолепно: теплый, мускулистый и скользкий от мыла. Вода стекала по лицу на твердое тело. Боже, она знала каждый сантиметр этого тела! Каждый шрам, каждое чувствительное местечко.
Он соблазнял ее улыбкой и явной страстью в глазах. На сегодня он принадлежал ей. Завтра может немного подождать.
— «Тощие ноги» не новая песня, — с усмешкой ответил он. — Ты просто плохо следила за творчеством исполнителя.
