Холодные воды | страница 13

   Весьма неожиданная просьба, которая обрадовала меня.

   -- Обещаю, -- растеряно улыбнулась я.

   -- Надеюсь, мое общество не кажется вам скучным? -- вдруг искренне забеспокоился граф.

   -- Отнюдь, впервые за весь вечер я не скучаю, -- честно призналась я.

   -- Рад вас развлечь...

   Мы провели время в непринужденной болтовне. Графа заинтересовали мои приключения в Кисловодске. Затем он поведал мне о своей жизни.

   Гости, вошедшие отведать мороженое, не отвлекали нас. Они, как обычно, разделились на компании, имеющие общие интересы для беседы. Ни я, ни граф в эти компании не вписывались.

   Наш разговор прервала Ольга. Я удивилась, что настало время ехать домой. Забавно, как быстро летят минуты за добрым разговором.

   Когда мы возвращались домой, я боялась расспросов сестры о нашем разговоре с графом Н*. Однако Ольга не обмолвилась ни словом. Она обсуждала с Константином его встречу с Великовой.   

      На аудиенцию Бенкендорфа я прибыл минута в минуту. Когда открывалась дверь его кабинета, я невольно услышал льстивые слова предыдущего визитёра. Едва удалось скрыть гримасу отвращения. Невольно вспомнилась школа. Верно, искусство подлизы начинает проявляться в детстве со школьной скамьи, а потом пригождается на службе.

   -- Какое вульгарное раболепство, полагаю, вы слышали, -- сказал мне Бенкендорф, когда я вошел в кабинет, -- не хмурьтесь, Вербин. Ваши заслуги ценят, и вам не обязательно рассыпать кислые комплименты.

   Я сдержанно поблагодарил Александра Христофоровича за оценку моих заслуг.

 Набережная Невы у Зимней Канавки Гравюра 19 века

   -- Как вы понимаете, вам передано дело государственной важности. Вы весьма кстати заинтересовались загадочной смертью певички... И похвально, что вы стразу же приступили к делу...

   -- Прошу заметить, меня заинтересовал Ростоцкий, сам я далек от светских сплетен...

   Моя фраза явно нарушала этикет. Большая часть моей службы прошла на Кавказе в походах, и я оказался далек от столичных формальных обращений к начальству. В тех диких краях не уделяют внимания подобной мишуре. Там ценят только дело. Слащавый этикет при встрече с горцем не поможет.

   В Петербурге я нередко слышал шепот за спиной о моих ужасных манерах. Подобное мнение меня не задевало. Вызывало отвращение, что никто из утонченных эстетов так и не осмелился высказать мне в лицо свое замечание. Возможно, тогда бы я задумался о своем поведении в обществе и даже попросил бы совета.