Бенкендорф, казалось, не заметил моей оплошности.
-- Да, мне известно, -- безразлично кивнул он, -- как вы заметили, вас ждет не совсем обычное следствие... Вы именно тот, кто нам нужен...
Слова начальника тайной канцелярии показались мне странными. Здравая оценка моих талантов не позволяла думать, что я единственный сыщик Петербурга, способный распутать это дело.
Собеседник уловил мое удивление и пояснил.
-- Вы сталкивались с необычными явлениями, Вербин... А дело это мистическое, таинственное... В нем замешено одно из магических обществ... Увы, столь модный материализм заставляет закрывать глаза на многие детали, кажущиеся невозможными... Мне нужен человек с четкой логикой сыщика, но при этом сведущий в мистических делах...
Александр Христофорович пристально смотрел на меня.
-- Надеюсь оправдать ваши ожидания, -- кратко ответил я, так и не сумев вспомнить правила этикета, -- но, позвольте заметить, в материалах дела, которые уже были переданы мне, нет ни слова о мистических обществах...
Вновь я ощутил себя дикарем, не умеющим вести беседу с начальством должным образом. Но у меня было оправдание -- без названных сведений я не сумею найти верный путь к решению загадки.
Бенкендорф, явно ожидавший подобного вопроса, хитро улыбнулся.
Он протянул мне кожаную папку, лежавшую перед ним на столе.
-- Недостающие сведения здесь, -- кратко ответил он, -- мне остается только пожелать вам удачи...
***
Полученные бумаги, как и предполагалось, вызвали больше вопросов.
Первым вопросом оказалась другая таинственная смерть любителя мистических увлечений некого господина Норова, ставшего создателем одного из тайных обществ Петербурга с противоречивым названием "Тёмное сияние". Он неожиданно скончался в своем поместье близ Москвы. Никаких признаков насильственной смерти не обнаружено.
Сведения о Норове были весьма туманны. О его предках и жизни ничего не известно. Он будто возникает ниоткуда одновременно с "Тёмным сиянием". Поговаривали, что он подписал контракт с Дьяволом, и умер от того, что пришел день расплаты.
Вторым пунктом - личность певицы Коко, которая именно в этом обществе и состояла и даже "дослужилась" до высокого сана. Оказалось, она действовала по указаниям самого Бенкендорфа, который не мог обделить своим вниманием подобное общество, хоть оно и казалось далеким от политики и никаких вольнодумных взглядов не пропагандировало.
