Над Прохором уже с ранних лет словно была невидимая защита. Он остался невредимым, когда оступился и упал со строящейся колокольни. Отроком он был чудесно избавлен от тяжкого недуга по молитве перед чудотворной иконой Пресвятой Богородицы «Знамение». Во время болезни Прохор был удостоен видения Божией Матери, которая обещала вскоре вновь посетить и исцелить его. С тех пор молитвенное прославление Царицы Небесной стало для него постоянным.
После болезни Прохор с усердием продолжил учение. Он быстро постигал церковную грамоту, ежедневно читал Священное Писание, духовно-назидательные книги, обнаруживая при этом светлый ум и ясную память, украшая себя кротостью и смирением.
Со временем Прохора начали обучать торговому делу, которым занимался его брат Алексей. Работа эта не привлекала отрока, и он выполнял поручения, исключительно повинуясь старшим.
Более всего Прохор возлюбил постоянное пребывание в храме, сердечную молитву и непрестанное размышление о Боге, предпочитая суете мира уединение и безмолвие. Возрастало его стремление к иноческой жизни.
Прежде чем принять постриг, Прохор вместе с пятью сверстниками, из которых четверо по его примеру посвятили жизнь служению Богу, отправился в Киев на поклонение святым угодникам Печерским и за наставлениями к старцам.
Прозорливый старец-затворник Досифей, которого посетил Прохор, одобрил намерение юноши принять иночество и указал на Саровскую пустынь как место его спасения и подвигов: «Гряди, чадо Божие, и пребуди тамо. Место сие будет тебе во спасение. С помощью Божией там окончишь ты и свое земное странствование. Святой Дух, сокровище всех благих, управит жизнь твою во святыне». Интересно, что именем Досифей назвалась живущая в затворе в Китаевской обители старица, которую в миру звали Дарья Тяпкина. Она была известна еще при жизни бескорыстным служением.
20 ноября 1778 года, накануне праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, Прохор прибыл в Саровскую обитель, где с любовью был принят как послушник ее настоятелем. Подражая старцам, он раньше других приходил в храм, неподвижно, с закрытыми глазами выстаивал богослужение до конца и уходил последним, жалея, что человек не может беспрерывно, подобно ангелам, служить Богу.
Находясь на келейном послушании, Прохор со смирением выполнял и другие монастырские работы: пек хлеб, делал просвирки, столярничал. Никогда он не бывал праздным, но постоянной работой старался оградить себя от скуки, считая ее одним из «…опаснейших искушений для новоначальных иноков, которое врачуется молитвой, воздержанием от празднословия, посильным рукоделием, чтением слова Божия и терпением, потому что рождается оно от малодушия, беспечности и празднословия».
