Он отступил на шаг в тень.
— У меня свой взгляд на эти вопросы. Надеюсь, вы меня правильно поймёте, но я не позволяю писать свои портреты никому, с чьими работами ещё не знаком.
— Да, — она оживилась, — я тоже отказываюсь, если незнакомый человек хочет меня сфотографировать. А хотите посмотреть несколько моих эскизов?
— К сожалению, завтра рано утром я уезжаю.
— Они в отеле.
— Тогда поспешим! Или вы устали?
— Ничуть. А вы?
— Два художника, два полуночника!
Они оба рассмеялись.
Скрываясь от портье, он пробрался в её номер.
Её эскизы свидетельствовали о наличии таланта. Правда, все лица на портретах были наивны, так же как её собственное.
— Просто удивительно, чего вы уже достигли! — похвалил Шиффель. — Только, мне кажется, вы приписываете что-то лицу, вместо того чтобы выявлять то, что скрывается за обычным выражением. А почему? Потому что вы боитесь изображать чувства. Чувства, которые подавляете в себе самой…
Утром он подарил ей кольцо, хотя оно и предназначалось Фрауке.
— На память, — сказал он, — Однако мы не расстаёмся. Как только будет время, я приеду к тебе, а если обстоятельства позволят, заберу тебя в Дрезден.
— На прошлой неделе, — продолжал старший лейтенант, — он был у вас. Однако забрал с собой не вас, а кольцо. Почему?
— Он хотел отдать его уменьшить.
— Вы его об этом попросили?
— В таких вещах господин Вальдхайм сам хорошо разбирается.
— Но кольцо было вам впору, правда?
Она смущённо молчала.
— Мне жаль, — сказал Симош, — мне чертовски жаль, но я вынужден вас разочаровать, фройлайн Кельм. Вам придётся забыть этого человека.
— Почему?
— Он вовсе не Рихард Вальдхайм и не фотограф.
Симош сунул ей в руку фотографию Люка.
— Кто это?
— Господин Люк, который познакомил меня с госп<вдином Вальдхаймом.
— Господин Люк мёртв. Возможно, вам придётся выступить перед судом и засвидетельствовать, что вы видели его в обществе так называемого господина Вальдхайма в отеле «Штадт Берлин» и разговаривали с ними. А как только мы найдём кольцо, вы засвидетельствуете, что именно, это кольцо было подарено вам господином Шиффелем.
Она ничего не могла понять.
— Шиффель — это тот господин, который представился вам как Рихард Вальдхайм, — объяснил Симош.
— Господин Люк мёртв? — спросила она упавшим голосом.
— Его убили. — Симош помедлил, но всё же добавил; — Всё говорит о том, что убил господин Шиффель.
На лице девушки отразился ужкас, стёр с её черт доверчивость, сжал рот.
«Да закричи же ты, — думал Симош. — Кричи, плачь, возмущайся!» Вдруг она соскользнула со стула. Ольбрихт успел подхватить её прежде, чем она оказалась на полу. Симош позвал вахмистра, попросил принести воды и вызвать врача. Они сдвинули стулья и уложили на них потерявшую сознание девушку.
