Город был ему, по сути, неподвластен. Его не любили в княжествах городских управ, куда из бюджета города тек жидкий, то и дело пересыхавший ручеек… В городе царило правило: «Каждый должен выживать сам, в меру своей фантазии». У чиновников фантазии не хватало. Но судьба посылала им подарок в лице таких персоналий, как Сюсявый. У него фантазия била ключом. И он сумел помочь земляку, он добился того, что Сеня Король стал отвечать за уборку тротуаров от перекрестка Арбата с Никитским бульваром до Центрального дома журналистов. Сеня получил в награду два легальных лотка на Воздвиженке. Он поднялся в глазах торгового люда на пять голов. Но как это произошло — не знал никто. Его дружба с милицией крепла и крепла. Его обожал весь курящий сержантский состав, но офицеры самолично, персонально, не навещали его лотки. Это хоть и в незначительной мере, но задевало их самолюбие и офицерскую честь, несмотря на то что они отнюдь не были ригористами. Сеня мечтал познакомиться и войти в контакт с самим начальником ОВД «Арбат» Георгием Георгиевичем Козловым. В миру торгаши называли его по-свойски тепло: Жора», «наш Жора», «наш Жорик»… Жоре еще не было и сорока, он утверждал, что родился милиционером, милиционером были его отец и дед, а прадед был городовым. Милицейская ментальность была у него в крови, милицейская субстанция выплескивалась из его пристальных, недоверчивых и нарочито строгих глаз, сержантский состав его побаивался, но жил по своим неписаным правилам. Все подземные переходы под Новым Арбатом были как бы негласно отданы сержантскому составу на откуп для «поддержки штанов», оклад был не больше двух тысяч рублей, а соблазнов на Арбате — море. Жора понимал: с такими борцами за правопорядок контролировать сердце Москвы непросто. Но, как говорил мудрец Гурджиев, надо работать с тем народом, какой тебе послал Бог и утвердили по штатному расписанию…
И еще мудрец Гурджиев вещал, что Его Величество Случай каждый день готовит нам сюрпризы. И мы должны быть готовы, постоянно готовы к ударам судьбы… Жора был готов.
…Незримая борьба за передел московских улиц, площадей, скверов и переулков идет непрерывно, невзирая на время суток, на времена года, на солнечные затмения и ураганы. Кому не хочется купить кусочек Москвы? Пусть даже не для наживы, а просто так, для коллекции, и ввинтить в асфальт, в стену дома медную дощечку: «Частная собственность Мамуки», «площадь Муркина», «сквер Гехта», «проспект Гусинского»…
