– Войдите!
Гоголев поспешил воспользоваться приглашением и очутился в крохотной грязной комнатушке. Василий Чмуров, пропахший потом, в пыльной серой рубашке с разводами под мышками мирно сидел за исцарапанным столом и смотрел в окно, наблюдая за вороной, пытавшейся разгрызть грецкий орех. Увидев Владимира, он вытаращил глаза:
– Ба, какими судьбами? Такие люди – и без охраны! Читал о тебе в газете, – он совершенно естественно перешел на «ты», и Гоголев не возражал. – Теперь ты у нас знаменитость. Как живется человеку, обремененному славой?
– Беспокойнее, чем тебе, – парировал Гоголев. – Я не имею возможности любоваться вороной, в отличие от некоторых. Издательство ждет моего следующего романа.
– Да, я где-то слышал о тяжелой доле писателей, – с иронией произнес Чмуров. – Но сюда-то тебя каким ветром занесло? – Он указал Владимиру на стул.
– Понимаешь, – как можно более убедительным тоном начал писатель. – Мне запало в душу то маленькое приключение на Тигровом мысу. В моей голове зреет грандиозный замысел. И я бы уже воплотил свою идею в жизнь, если бы не одно «но»: Красовская – главная героиня моей книги, а я о ней ровно ничего не знаю, кроме того, что она сама успела мне рассказать. Вот я и решил обратиться к тебе за помощью.
Чмуров сунул в рот леденец и задумался.
– А что она говорила о себе?
– Очень мало. Поведала о трех своих мужьях: военном, моряке дальнего плавания и предпринимателе, забавным языком изложила, как она с ними жила, – вот и все.
Василий хрустнул конфетой.
– А чем она сама-то занималась, не сказала?
– Обувные магазины с элитным товаром у нее были, по ее словам…
Следователь так рассмеялся, что из его рта полетели кусочки леденца.
– Да! Негусто, тем более, что все это – вранье!
Лицо у Владимира вытянулось:
– Вранье?
– Самое натуральное!
– Так изложи мне правду.
Чмуров потянулся за вторым леденцом.
– За свою книжонку ты получил большие бабки, так? Но я к ней не имею никакого отношения и поэтому молчу. Теперь ты хочешь огрести денежки за вторую, написанную уже с моей помощью. Верно? Я так полагаю – мне тоже что-то причитается!
Гоголев сдержал улыбку.
– Как только она выйдет в печать.
Василий почесал щеку ногтем с траурной каймой.
– За это время многое может случиться! Парень, я думаю, деньги следует выплатить сейчас. Тем более что ты отрываешь меня от важных дел.
Вряд ли созерцание вороны за окном было важным делом, однако Владимир не стал спорить. Он предполагал нечто подобное: Василий отнюдь не выглядел простачком.
