— Здесь, здесь, Дарьюшка.
— Умираю я, Данилыч; прости, если чем провинилась.
— Тебе ли у меня прощения просить, Дарьюшка? Мне нужно о прощении тебя молить.
— Я давно, давно простила тебя. А дочки и сынок здесь, около меня?
— Все около тебя, Дарьюшка.
— Вот и хорошо. При вас душа моя будет расставаться с телом. Только жаль: ни тебя, Данилыч, ни дочек своих и сынка я не вижу. Взглянула бы я на них в последний разок. Машенька, подойди, я благословлю тебя, а там благословлю и тебя, Сашенька, и тебя, сынок, благословлю в последний раз. Обо мне не плачьте, детки, и ты, Данилыч, не плачь… Помучилась я, пострадала, пора на покой… К Богу иду… на Его правый суд, — слабым голосом говорила умирающая княгиня. — И там, у Бога, за вас, детки, и за тебя, Александр Данилыч, молиться я буду.
Голос умирающей всё слабел и слабел.
— Не покидай, не оставляй нас сиротами! — с громким рыданием воскликнул Меншиков, опускаясь на колени пред умирающей женой.
— Божья воля, Данилыч!. Встань… детей береги… И вы, детки милые, отца берегите, почитайте… Господь вас не оставит… Прощайте… Молитесь!..
Замолкла навсегда бедная Дарья Михайловна. Кончина её была тихая. Это произошло 10 мая 1728 года.
Меншиков своими руками сколотил из досок гроб для своей Дарьюшки, с которой прожил не один десяток лет душа в душу. Вместе с дочерьми и сыном он снёс гроб в церковь, где старенький священник наскоро отпел рабу Божью новопреставленную Дарью.
На сельском погосте нашла себе вечное успокоение княгиня Дарья Михайловна Меншикова. В убожестве и нищете ей было суждено окончить свои дни.
Меншикова и его детей чуть не силой оттащили от дорогой их сердцу могилы.
После долгого и утомительного пути Меншиков с детьми прибыл в город Берёзов. С опальным вельможей было несколько слуг, которые и в изгнании решились не оставлять своего господина. Меншиков сам, своими руками, построил для себя и для детей жилище и около своего домика небольшую деревянную церковку. Родом из крестьян, возведённый мощною рукою великого Петра на первую ступень в государстве, он в своём падении не упал духом, а с примерною твёрдостью переносил тяжёлую опалу.
