Старушка монахиня, сидевшая в святых воротах, встала и, низко поклонившись приехавшей, проговорила:
— С миром взыди в обитель нашу.
— Можно ли мне видеть царицу-матушку? — спросила у монахини приехавшая девушка.
— Пообождать тебе, госпожа милостивая, придётся… государыня-матушка только что изволила в церковь пройти, к обедне.
— Что же, я подожду… сама пойду в церковь.
— Рано ещё, госпожа, только к часам ударили. Погуляй по монастырю, а то в наш садочек пройди. Тихо у нас, хорошо! А дозволь спросить, госпожа, кто ты будешь? — с любопытством посматривая на красивую молодую девушку, спросила монахиня.
— Шереметева я. Наталья Борисовна.
— Не дочка ли будешь покойному графу Борису Петровичу Шереметеву?
— Да… я — его дочь, — скромно ответила Наталья Борисовна.
— Голубушка, графинюшка!.. Наконец Господь мне радость послал тебя увидеть!.. Ведь твой покойный родитель благодетелем нашим был. Вишь, крепостная я его была, а граф на волю весь наш дом отпустил… И знаешь ли, за что? Твой батюшка поохотиться поехал в лес, а мой большак-брат Семён в дворовых охотниках служил. Вот на охоте большой медведь и подмял под себя твоего батюшку, а Семён вовремя успел и пристрелил медведя. Вот покойный граф за это и на волю отпустил.
— Батюшка покойный правильно поступил: за большую услугу и награда большая. А скажи, матушка, как звать тебя? — спросила у монахини графиня Наталья Борисовна. — Да мне свою келейку укажи: я от матушки царицы и к тебе зайду.
— Под колокольней моя келейка… Зайди, графинюшка, осчастливь меня. А зовут меня Гликерьей. Да глянь-ка, глянь, графинюшка: кажись, царицу-то ведут из церкви… так и есть! — поспешно проговорила Гликерья, показывая на столпившийся около церковной паперти народ.
С паперти сходила вдова-царица Евдокия Фёдоровна, из рода Лопухиных, против воли постриженная в монахини по приказу императора Петра Великого. Её с почётом вели монахини.
— Что-то государыня-матушка рано из церкви вышла, видно, ей нездоровится, — тихо проговорила монахиня Гликерья.
— Я вот сейчас подойду к царице-матушке, — проговорила графиня Шереметева, а затем торопливо пошла навстречу царице и при её приближении поклонилась ей до земли. — Благослови, государыня-матушка!
— Бог благословит. Встань!.. Пред единым Богом преклоняйся, — властным голосом проговорила бывшая супруга великого Петра.
— В обитель, царица-матушка, я нарочно приехала, чтобы повидать и поклониться твоему величию.
— Какое может быть величие инокини? Чья ты? Как звать тебя?
