Наконец он уходит в подсобку и возвращается через пару минут со стопкой сероватых простыней. Он нехотя протягивает мне ее.
— Еще не совсем сухие, — говорит он. — Грязные прямо сейчас же неси. Я жду.
— Да принесу, принесу! Нужны мне твои тряпки, — отмахиваюсь я и скрываюсь в темном коридоре.
Зайдя в комнату Бебека и Ильхама, я, как обычно, ужасаюсь беспорядку и сдираю с их кроватей простыни, гораздо более серые по сравнению с принесенными. От очередного рывка я теряю равновесие, задеваю пачку газет и журналов у кровати Ильхама, и они тут же расползаются под ногами ленивой лавой. Я раздраженно приседаю и складываю их, сминая страницы, но тут из журнала выскальзывает красная книжица паспортного формата, и я останавливаюсь. Я беру ее в руки, и она оказывается немецким паспортом, с первой страницы которого на меня смотрит лицо Ильхама. В графе «Name»[33] напечатано: «Erdal», в графе «Vorname»:[34] «Özman», под «Staatsangehörigkeit»[35] я читаю: «Deutsch».[36]
Кое-как собрав газеты с журналами, я засовываю паспорт примерно туда, откуда он выскользнул, подхватываю с пола грязные простыни и торопливо выхожу из комнаты.
Уже у самого отеля мне приходит в голову мысль, что я не посмотрела в паспорте страницы с визами и штампами, и тогда я замедляю шаг, думая вернуться в ложман.
— Тамара! Привет! — неожиданно окликает меня голос, который кажется знакомым. Я поворачиваюсь и вижу на обочине Лизу, нашего гида. Она стоит, приобняв руками туго обтянутый форменной рубашкой свой беременный живот.
— Привет! Ты чего здесь? — откликаюсь я.
— Да я из «Жасмина». Туристов завозила, а водитель не подождал. Жду теперь долмуш.
— Каких туристов? Из аэропорта?
— Да нет. Замена отеля. Слушай, у вас можно в туалет сходить? Не доеду до Кемера.
— Конечно. Пойдем.
Мы поднимаемся по лестнице в отель, охранник на входе вопросительно вздергивает бровь, на что я говорю:
— Гид «Арейона». Мехмет-бей разрешил.
Лиза останавливается у дверей, сразу за порогом, и восторженно оглядывает ресепшен:
— Ой, как у вас тут классно! Туристы тоже хорошие?
— Всякие. Слушай, Лиза, а почему ты до сих пор работаешь? Трудно же.
— А где деньги брать? На какие шиши рожать?
Лиза приехала в Анталию семь лет назад, выйдя замуж за турка, найденного ею где-то на просторах Казахстана. Но турецкий муж, увы, обещанного счастья заграничной жизни Лизе не обеспечил. Он мало того что пил совершенно по-русски, так еще и начал побивать жену, а вместе с ней и ее пятнадцатилетнюю дочь, приехавшую к матери вскоре после свадьбы. Лиза терпела в ожидании гражданства и устроилась на работу в «Арейон», где сошлась с водителем, да так сошлась, что решила в свои сорок два года рожать от него. А первому мужу она платила отступные, в ожидании теперь уже развода.
