Он вздыхает:
— А мне жалко.
Я встаю и становлюсь у окна, глядя на каменную макушку горы, которую наши экскурсионные гиды представляют туристам как Олимп. Да, Олимпов по свету разбросано великое множество: где море и туристы — там обязательно Олимп. И еще Клеопатра везде в изобилии. Посмотришь на географию ее путешествий, и удивительно становится — как челночницу мотало по белу свету. Бассейны Клеопатры, пляжи Клеопатры, ущелья, пещеры, бухты, лески, горки… Но ведь и туристам приятнее купаться в бассейне Клеопатры, а не просто в каком-то бассейне. С легендой намного больше смысла.
Услышав мягкий хлопок двери бара, я оборачиваюсь. К нашему столу подходит жена Быстрова. Ее глаза скрыты очками, но даже через них видна припухлость.
Она садится, тянет руку к очкам, но тут же отдергивает ее и спрашивает торопливо:
— Здесь есть православная церковь?
Я бросаю взгляд на Ильхама, он пожимает плечами.
— Храм Святого Николая? — размышляю я вслух. — Но это далеко, и он не…
— Отвезите меня, пожалуйста, я заплачу сколько надо, — хрипло шепчет она и, сняв очки, смотрит на меня.
— Ты туда не поедешь, — говорит Ильхам по-турецки. — Ты знаешь, какая там дорога.
Я качаю головой:
— Оксана, мы не сможем сегодня. Может, завтра. Мы постараемся найти машину и…
— Пожалуйста-а-а. — Ее лицо кривится. Она всхлипывает, прижимает сжатую в кулак ладонь ко рту.
Я тянусь к ее плечу, но опускаю руку, не донеся. Бебек вздыхает и ерзает на стуле, глядя в сторону бара.
— Хорошо. Утром. Мы позвоним вам в номер, скажем когда. Или оставим записку.
Она кивает часто-часто и встает:
— С-с-спасибо. Я буду ждать.
— Ильхам, мне все равно, что ты думаешь. Это надо сделать, — говорю я, когда мы остаемся одни. — Билет мы мужу ее не нашли, надо помочь хотя бы ей.
— Посмотрим, — бурчит Ильхам, не глядя на меня.
Бросив взгляд на часы — сколько там времени осталось до коктейля? — я спрашиваю:
— Вам простыни надо поменять? Хочу в ложман сходить.
— Ты думаешь, там есть чистые простыни? — фыркает Бебек.
Ильхам достает ключ от их комнаты:
— На. Попробуй. У тебя коктейль, помнишь?
— Конечно. Через двадцать минут вернусь.
В ложмане я долго препираюсь с сальноволосым, похожим на крота охранником, который заодно работает кастеляншей. Мы же по делу зовем его стукачом.
— Слушай, дай мне чистое белье, пожалуйста, — настойчиво прошу я. — Последние же простыни остались, разберут, пока я грязные снимать буду! А мы уже три недели не меняли! Ты дай, а я тебе прямо сейчас принесу грязные.
