— Куда это ты меня привел? — громко спрашивает его обладательница и икает. Я осторожно выглядываю из-за спинки шезлонга и вижу Ильхама — он запускает руки под тугую белую майку прижимающейся к нему спиной девушки. Девушка заводит назад руки, пытаясь обхватить голову Ильхама, но, качнувшись, вдруг падает на песок и увлекает его за собой. Громко хлопает, разложившись, шезлонг, который Ильхам зацепил в падении ногой.
Не дожидаясь продолжения, я встаю и, проходя мимо них, бросаю едко:
— Kolay gelsin, dostum min![30]
Перед столиком кафе, за которым я располагаюсь, вернувшись с пляжа, спустя десять минут появляется Ильхам, запыхавшийся и злой.
— Послушай, Тамара, какое тебе дело? — с раздражением спрашивает он, становясь напротив меня и обхватывая пальцами плетеную спинку стула.
Я лениво выпускаю дым в сторону и туда же говорю:
— А ты хотел бы, чтобы я любовалась на эту пьяную страсть? Шезлонги ведь даже не выдержали.
— А что, нельзя было просто уйти?! — Ильхам обходит стул и садится, пошатнув хлипкий пластиковый стол. — Спугнула мне бабу.
Я морщусь:
— Одной меньше, одной больше… Супа заказать?
— Давай.
Я ухожу вымыть руки, заказываю по пути суп из баранины (пачу) себе и суп из рубца (ишкембе) Ильхаму, и, когда возвращаюсь к столу, на нем уже стоят две чашки кофе и корзинка с белым свежим хлебом, порезанным крупными ломтями. Ильхам курит, опустив голову. Он стряхивает пепел на пол и, подняв на меня покрасневшие глаза, говорит:
— Я всегда про тебя думаю. Ты знаешь?
— Догадываюсь.
Он выпрямляет спину и кладет руку с сигаретой на стол. К нам подходит хозяин кафе и, отодвинув пепельницу и чашки, ставит перед нами тарелки. Поблагодарив его, я тут же беру ложку и вылавливаю из густого супа кусок говядины, распадающийся на нежные волокна.
— Я хочу быть с тобой. Хочу поехать после сезона в Европу, — отвечает Ильхам, дождавшись, когда хозяин отойдет от стола. — Что думаешь?
— О тебе? — спрашиваю я, оттягивая момент, когда мне придется все же сказать Ильхаму, что мне с ним не по пути. — Или вообще?
— О Европе, — хмыкает он.
— Ну, это все сложно. Во-первых, деньги…
— Деньги у меня есть, — прерывает меня Ильхам.
Я наклоняюсь к тарелке за очередным куском мяса:
— Слушай, а как же суп вот, Ильхам? В Европе такого нет.
— Турки везде живут, — тут же отзывается он.
— Ну, если ехать в Европу к туркам…
— Да не об этом же я говорю, Тамара! — злится он. — Я с тобой хочу. Ты понимаешь?
— Понимаю… — Я, наконец поднимаю на него глаза. — Ильхам, у нас с тобой и так очень серьезные отношения: мы делим левые деньги. Какая степень доверия, а? Любовникам такое и не снилось.
