(Гарро): Не сочтите за неуважение, милорд, но я не могу раскрывать своё задание. Даже вам.
(Дорн): Гарро, ты обязан мне своей жизнью. Ведь это Имперские Кулаки спасли тебя и твоих людей из глубокого космоса! Вы были в дрейфе и стояли перед лицом верной смерти! Ты так легко об этом забыл?
(Гарро): Я, милорд, не забыл ничего. Да, я в полной мере осознаю, насколько я вам обязан, и тем не менее, мой долг перед Сигиллитом стоит выше этого.
(Дорн): Что за долг может потребовать, чтобы ты, как вор, прокрался на борт моего корабля, нарушил мои приказы и потревожил тех, кого я держу в изоляции? Мы уже подобрали твою капсулу, Гарро. Как ты собираешься бежать? Чего ты хотел от моих библиариев? Ты дашь мне ответы!
Гарро сделал глубокий вдох, собираясь с мужеством для открытого неповиновения примарху.
(Гарро): Сожалею, но я не могу, милорд.
Какой-то долгий миг Гарро опасался, что Дорн осуществит свою угрозу и уложит его ударом, но затем примарх отступил, кипя надменной яростью.
(Дорн): Я не принимаю твой отказ. Ты останешься пленником на борту “Фаланги” до тех самых пор, пока не решишь дать потребованные мной ответы. Если понадобится, ты будешь находиться здесь, пока не потухнут сами звёзды.
Прежде чем он успел вызвать своих охранников, чтобы они сопроводили Гарро прочь, двери санкторума отворились сами.
(Масак): Повелитель, простите моё вторжение, но я должен с вами переговорить.
(Дорн): Брат Масак, я не давал тебе позволения покинуть Секлюзиум. Вернись туда сейчас же.
(Масак): Непременно. Но сначала я должен просить вас об этой аудиенции. Нарушитель, Гарро... Я знаю, зачем он здесь.
Прищуренные глаза Дорна обратили на сына всю испепеляющую мощь своего взгляда.
(Дорн): Объясни.
(Масак): Я чую правду, которую он прячет. Она притаилась в глубине его сознания. Если вы позволите, то я могу вытащить её на свет.
Примарх скрестил руки поверх своего золотого нагрудника.
(Дорн): Ты смеешь предлагать использование псионических способностей? Ты лучше любого другого Имперского Кулака знаешь, что мой отец это запрещает!
Но пока Дорн произносил эти слова, Гарро видел в его глазах внутренний конфликт. Зная, что честь обязывает его следовать Эдикту Императора, примарх никоим образом не мог сбросить со счетов огромную ценность псайкеров как боевого оружия в арсенале Легионов.
(Масак): Ему не скрыть от меня ничего, повелитель. Если только вы позволите мне допытаться у Гарро ответов...
(Дорн): Я не ослушаюсь Никейского Эдикта, как не сделаешь этого и ты. Даже малейшее использование порождённых варпом способностей означает неповиновение. Оно открывает дорогу к злоупотреблению, точно также, как злоупотреблял ими мой брат Магнус. Нет, Имперские Кулаки верны Императору во всём. Решение моего отца – окончательное слово в этом вопросе.
