В галерее «Тэйт» они поссорились именно из-за этого. Девушка в костюме с пластиковым беджиком, на котором было написано «Жасмин», сделала ему замечание: «Please, itʼs not allowed», запретив пользоваться мобильным телефоном. Классический случай равнодушной арабки. Он улыбнулся ей и тут же набрал следующий номер, пока Жасмин вразвалочку переходила в другой зал.
Делия присутствовала при этом, сидела на кубе в фантасмагорическом наваждении, которое это некрофильное видео должно было вызвать у нее.
Он держался в стороне, продолжая дальше обсуждать рабочие моменты по айфону.
Вдруг она на него накинулась:
«С кем это тебе так надо говорить?.. С кем? Почему ты не соблюдаешь правила, нарушаешь тишину…»
Он выключил мобильный, тяжело задышал, приготовился к бегству. Он привык к театру абсурда. Он сыт по горло тем, что его не уважают.
Делия завелась:
«Она использует свое тело для искусства… высказывается против насилия…»
Там висела ужасная фотография, где Ана стоит голая, нагнувшись, положив тело на стол… Под фотографией висела табличка: «Без названия (Сцена насилия)». Гаэтано стоило большого труда выдержать это.
Делия швырнула его айфон на пол. Телефон развалился на части — он их собрал. Попытался вставить на место аккумулятор.
На тот момент у него уже была любовная интрижка, и он думал, что она что-то подозревает.
Делия орала в тишине галереи. Это служило недвусмысленным знаком, говорило о том, что ее злость не может уже удержаться, наматывая клубок в пределах четырех стен их квартиры, и ищет выхода на более широкие площадки. На место криков души и окровавленных тел.
Гаэ смотрел на Мендьету по дрожащей записи и отметил, что та была похожа на Делию: те же волосы, те же пухлые грустные губы, даже соски те же. «Почему бы ей тоже не выброситься из окна небоскреба?» Ему же самому хотелось звонить, общаться, проводить жизнь в блогах, и чтобы его никто не трогал.
— Ты презираешь меня, да?
У него пот на лбу выступил, как у ребенка, который бегал. Делия мотает головой, вздыхает.
— Я бы хотел, чтобы мои дети меня ценили.
— Они будут, уверена.
— Я никогда не уважал своего отца.
— Попытайся не оглядываться назад.
Гаэтано смотрит на нее, и Делия чувствует его состояние, которое медленно сгущается; он становится напряженным и одиноким.
— Ты думаешь, что если бы я не пережил то…
Сегодня вечером она совершенно не намерена проникаться к нему доверием. Подтягивает к себе руки.
— Мы все так или иначе пережили это…
