Это Гаэ подарил ей серебряные индийские сережки с висюльками, купленные у какого-то летнего продавца.
Торговец был милый, старый городской индиец. Странный тип из тех, что нравятся Гаэ. Выбирая сережки, он потратил немало времени, в конце концов взял эти. С чем-то вроде глаза в середине. Символические сережки. Его взгляд, обращенный к ней, или глаз Бога, следящий за ними.
Делия трогает мочки ушей, слегка оттягивает их.
Сегодня перед выходом она надела сережки с глазами.
Нашла дырки, протолкнула крючочки.
Гаэтано позвонил по телефону:
«Я уже внизу».
Он настаивал, чтобы они поужинали сегодня вдвоем.
«Не можем же мы закончить вот так, словно два урода».
«Я подожду тебя».
Она бросила взгляд вниз, на улицу. Увидела Гаэтано, стоящего перед мусорными контейнерами с мобильным в руке.
«Иду».
Одна сережка ударилась о его голос, о трубку.
«Что это за звук?»
Гаэ посмотрел наверх, в сторону окна.
Делия сделала шаг назад.
Посмотрела на себя в зеркало в этих слишком больших сережках. «Глаза» из другой жизни смешно смотрятся в городе. Смешно надевать их на сегодняшнюю встречу.
Она сняла индийские сережки, снова бросила их в пиалу с запутанными цепочками, бижутерией, запахом всяких железяк.
Вместо прямого разделила волосы косым пробором, зачесав волосы на одну сторону.
Я больше не скво. Я монашка в съехавшем набок платке.
Девушка наклоняется, ставит что-то на стол: домашний десерт в подарок от ресторана. Яблочные пончики и две рюмки, до половины наполненные сладким вином.
— У тебя еще остались те сережки?
— Какие?
— Да те.
Делия смотрит на яблочные пончики. Отвечает, что не носит больше сережек, у нее дырки заросли. Не рассказывает ему о зеркале, о том, как легко она нашла отверстия в плоти. Гаэтано чуть наклоняется вперед, как будто ищет что-то, вдруг что-то блеснет в ее черных волосах.
— Я бы взял детей на вторую половину августа, если ты не против.
— И куда вы отправитесь?
— Еще не знаю.
Кончится тем, что отвезет их в Тальякоццо. Его мать с бабушкой уезжают туда на лето, в один из домиков, провонявших пеплом. Он развалится в результате перед компьютером и будет ругаться с матерью и бабушкой при детях. Ничего нет хуже неудовлетворенного мужика, не вылезающего из дома с услужливыми женщинами. Бабушка передвигается с помощью ходунков на колесиках, но до сих пор сама лепит пирожки. Мать выращивает марихуану вместе с другими ароматическими травами, одевается как Соня Ганди.
— Поедете в Тальякоццо?
— Я привезу им каноэ. Можем поехать на реку, устроить пикник.
