Эх! И малиновую пору из-за этой дурацкой заграницы пропущу! Как только ягоды созревали, все деревенские пацаны, как один, устремлялись в малинник, наперегонки, кто быстрее. Полазят по кустам, росу посшибают, тропинки протопчут. То тут то там похватают. Ссадин и царапин на руках не счесть. А в бидонах дно едва закрыто. Через два дня Митька с дедом по своим же следам идет. По готовым лабиринтам малинника идти легко. И крапива не жалит. И в валежнике больше не запутаешься. Дед берет ягоды не спеша. Заботливо поднимает каждую веточку. Сначала снимает самые крупные да спелые. Потом, как дед говорит, — рохлые. Бидон у него наполняется очень быстро. «Никогда не стремись быть первым, Митька. Знай: свой гриб всегда найдешь. И в любом деле так. Упаси тебя Бог в жизни от жадности, зависти да конкуренции какой. Бери в лесу только столько, сколько тебе надо, не больше. Бидончик ягод, лукошко грибов. И тогда жизнь не в муку, а в радость. И всем добра хватит: и людям, и птице, и зверью».
— Дедуля, а ты бы хотел в городе жить? — как-то спросил его Митька.
— Зачем он мне, ваш город? Там люди живут на скаку. Бегут, сами не зная куда. Ничего нет в жизни красивее и разумнее самой природы. В лесу да в поле от каждой болячки травка есть. Каждая живность свой жизненный уклад имеет. Хоть пчел возьми. Они человека, знаешь, как чувствуют. Если душа не в гармонии — близко к улью не подойдешь. А санитария какая! Я ведь перед тем, как рамки снимать, сначала баню жарко топлю, парюсь, моюсь, белье свежее переодеваю. Иначе не подпустят. Муравьи опять же. Такой высокой организации совместного жительства любое государство позавидовать может. А птицы? Ты посмотри, как они разумно на юг по небу летят! Без слов друг друга понимают. А животные? У меня вот сустав правый сильно болит. Заметь, кошка наша всегда к моему правому боку жмется. Потому как кошки энергетику негативную в себя впитывают. Не веришь? Ей- богу! Лечат!
Слушать деда так интересно, что Митька за ним, как говорит отец, повсюду таскается, как поплавок. А когда про лесные пожары рассказывать начнет, никакой телевизор Митьке уже не нужен. С утра бы до ночи слушал, открыв рот. Бабуля, знай, посмеивается: «Ты, Митька, рот закрывай, а то ворона влетит. Да дедовы байки лучше записывай, а то голова от избытка информации квадратной станет!».
Бабулю Митька тоже любит. Вся она какая-то мягкая и пахнет сдобными булочками. Митьке нравится, когда бабуля его обнимает, хоть он и делает вид, будто отстраняется. Мужик все-таки. Ни к чему телячьи нежности. А уж Люська так на бабуле и виснет. То шьют для кукол бальные платья, то вяжут кофточки да чепчики. То в больницу, то в магазин, то в парикмахерскую играют. Каких только причесок из бабулиных седых волос Люська не наделает! Вместе под ручку за коровой идут, вместе полы в коридорах в банный день моют, пироги пекут. Мама смеется: «Не разлей вода». Словом, в деревне была у них с Люськой райская жизнь. А потому в город возвращаться никогда не хотелось.
