Крикс заявил, что свободным и рабам, гладиаторам и пастухам равно необходимы вино и еда, женщины и ковры, огонь, чтобы согреться. Скоро начнутся дожди и ветер, за ними холод и снег и тогда, если они будут еще живы, им понадобятся крыша над головой, амбар и хлев. Человек, переживший сражение, должен насытить свое тело и отблагодарить его.
— Нам нужны города!
Эномай засмеялся.
— Мы будем устраивать игры! Римские граждане будут служить нам, станут нашими рабами, гладиаторами, а мы — их хозяевами!
Вот тогда Спартак и ощутил усталость и подумал, что командовать людьми — тоже своего рода рабство. Вероятно, быть свободным можно только тогда, когда идешь один по лесу, под небом своего детства.
По каменному полу атрия застучали первые капли дождя.
Крикс, Эномай, Виндекс, Курий и Иаир не шевелились.
— Нам нужны города, — повторил Крикс и посмотрел на небо.
— Сначала нужно победить, — сказал Спартак, поднимаясь.
Он потряс кулаком.
— Армия — это кулак, пальцы сжаты, готовы вместе нанести удар.
Он сделал несколько шагов к галерее. Аполлония стояла там, прислонившись к колонне.
— Без пальцев нет и кулака! — сказал Крикс. — Вот и дождь. Завтра наступит холод. Если мы не захватим города, то умрем с голода.
— Сначала нужно победить, — сказал Спартак и вышел из атрия.
— Возьми себе комнату хозяина, — сказал Крикс, смеясь. — Ты ведь наш консул!
— Победить! — повторил Спартак.
Аполлония вошла в комнату вслед за ним, обняла и стала раздевать. Он лег на мраморный пол и вздрогнул от холода.
Он лежал, раскинув руки. Аполлония сидела сверху и шептала, что он должен следовать за Дионисом, что если не исполнит волю богов, то будет побежден, повержен на землю. Его ладонь начала скользить по мрамору, ища оружие.
Меч лежал справа от него, копье — слева.
Спартак сжал их и больше не выпускал.
Лишь после этого он целиком отдался игре, в которую вовлекла его Аполлония.
Позы людей, смотревших на огни в долине, выдавали в них сильных мира сего.
Одним из них был претор Публий Вариний. Скрестив на груди руки, он стоял впереди всех на краю земляного вала, окружавшего кумский акрополь. Отсюда была видна вся долина — до Вольтурно на севере и до Везувия на юге.
Иногда претор поднимал голову, чтобы проследить взглядом за птицами, прилетевшими с моря, с островов. Привлеченные запахом смерти, они летели в глубь материка, чтобы желтыми и черными клювами рвать трупы римских граждан, уничтоженных взбесившимся стадом — пастухами, беглыми гладиаторами, рабами-варварами. Среди убитых был претор Клавдий Глабр, его нашли распятым посреди разоренного лагеря, заваленного телами сотен солдат, которых зарезали во сне.
