Нужно просто ждать.
Вверх, к плато поднимался аромат жареных баранов и ячменного супа.
Спартак лег. Ему казалось, что он вот-вот пошатнется и упадет в пропасть. Стал жевать ягоды и листья дикого винограда.
Он смотрел на отвесную гладкую скалу, которая спускалась к лагерю.
Ночью можно было бы соскользнуть вниз и застать врасплох солдат, которые пьянствуют и спокойно храпят в палатках, не выставив ни одного часового.
Спартак начал сплетать тонкие стебли виноградной лозы, которые не смог разжевать. Получилась веревка.
Он перевернулся на спину, и взгляд его стал блуждать по склонам, заросшим диким виноградом так густо, что не было видно земли.
Спартак поднялся и пошел к хижинам. Он растолкал гладиаторов, смотревших на него мутными от бездействия, голода и жажды глазами.
— Побеги винограда! — воскликнул он. — Срезайте их и несите сюда!
Чтобы собрать все побеги, хватило дня. Спартак взял один и приготовился плести веревку из виноградных плетей, когда раздался возглас Виндекса.
Они подошли к краю плато.
Внизу посреди римского лагеря возвышался крест, на котором висел человек. Его голова склонилась на левое плечо, а тело было залито кровью. Птицы кружили вокруг.
— Это Генуэзец! — воскликнул Крикс.
Рабы застыли, глядя на крест.
Когда Спартак повернулся и отошел от края плато, за ним последовали все.
Спартак посмотрел на небо.
Луна была похожа на глиняный черепок, ее то и дело закрывали облака и постепенно она исчезла за ними.
Он наклонился над черной бездной, в которой гасли костры, поскольку римляне не давали себе труда поддерживать огонь.
— Сейчас! — сказал фракиец.
За ним стояли обнаженные гладиаторы, тела их были покрыты пеплом. В руках они держали длинные веревки, сплетенные из виноградной лозы.
Несколько дней подряд они вили веревки и проверяли их на прочность. То и дело они бросали работу и начинали роптать: «Гладиаторы так не воюют!»
Крикс то и дело подходил к Спартаку, качая головой. Спутанные волосы спадали ему на лоб.
— Мы сломаем себе шею, — говорил он. — Им останется только перерезать нам горло.
— Я спущусь первым, — ответил Спартак.
Дождавшись безлунной ночи, они начали спуск.
Сброшенные вниз веревки раскачивались вдоль скалы в тылу римского лагеря, который никто не охранял.
Разве претор мог предвидеть, что обнаженные гладиаторы спустятся по скале с кинжалами в зубах и нападут на легионеров, мирно спящих после веселой пирушки?
— Я за тобой, — сказал Крикс.
Эномай спустился последним, предварительно скинув вниз копья.
