И вот теперь настала пора лететь на задание. Командиры групп были вызваны в Киев для последних указаний.
Алексей отметил, с каким вниманием слушает Сланского непоседа Петр Величко. Ему первому на днях предстоит прыгать в Татры.
А Рудольф Сланский рассказывал об обстановке в Словакии. Он неплохо знал русский язык и говорил свободно, но с акцентом.
— К сожалению, — Сланский развел руками, — сведения, которые я вам сообщил, в какой-то мере общи. Все эти годы мы пользовались прессой и радио, весьма сдержанной любезностью чехословацкого посольства в Москве, довольно хорошо информированного о положении в Словакии по своим каналам, да еще нерегулярной и отрывочной информацией солдат и офицеров словацкого войска, перешедших на сторону Красной Армии. Многое приблизительно. В прошлом году в Словакию и Моравию были заброшены наши работники, но связи с ними нет. И все же мы надеемся на благоприятную для партизан обстановку в стране. Словакия не смирилась под гнетом тисовского режима. А если говорить о словацком войске, то можно быть уверенным, что оно созрело для массового перехода на нашу сторону. Конечно, товарищи, мы понимаем, что начинаем действия в весьма неясной обстановке, и рассчитываем прежде всего на вашу информацию. — Сланский с надеждой посмотрел на Строкача.
Величко беспокойно заерзал на стуле.
— Можно ли рассчитывать хоть на какие-нибудь явки в районах десантирования?
Сланский задумался.
— У нас есть старая, довоенная подпольная сеть, но прошло шесть лет… Мало ли что могло произойти. Некоторые явки — адреса верных людей, своих друзей — нам назвали перебежчики. Это антифашисты, недовольные режимом Тисо. Не все они коммунисты, есть и социал-демократы, и просто честные беспартийные люди. Мы сообщим вам их адреса, но, безусловно, будьте осторожны, они требуют проверки. Кроме того, в ваших группах есть словаки, у которых могут оказаться полезные знакомства.
— Я рад, — обратился Строкач к Сланскому, — что вам удалось лично познакомиться с командирами некоторых групп, которые на днях направятся в Словакию. Но, будем откровенны, с такой неполной информацией нельзя рисковать сразу всеми группами. Пошлем одну на разведку. А уж за ней двинем и другие.
…Уже в темноте группа Егорова прибыла на фронтовой аэродром. Их было двадцать два человека — партизанский интернационал из русских, украинцев, белорусов, словаков. Некоторых Алексей Егоров знал еще по соединению Федорова. Это были Павел Строганов, могучий великан Василий Мельниченко, Василий Кузнецов — подрывник экстракласса, которого никак не хотел отдавать Балицкий при расформировании соединения; супруги Антонина и Петр Николаевы (самолюбивая белорусская дивчина Антонина Лисевич стала доброй подругой храброму и находчивому минеру), Александр Каменчук, юная медсестра Наташа Сохань, разведчик Леонид Славкин, врач Петр Климаков, комиссар отряда Григорий Мыльников. Некоторые пришли в отряд в Ровно, в том числе начальник штаба отряда Антон Ржецкий.
