Шмыгнув носом, она резким движением вытерла глаза, по-прежнему не глядя на Рейфа. Он оперся о перила, всматриваясь в раскинувшийся перед ним пейзаж, который он выбрал несколько лет назад, не осознавая, что выбирает, думая о Саре.
— Я как-то приезжал повидаться с тобой.
— Когда? — Она наконец посмотрела на него; взгляд ее был холоден. — Почему не дал о себе знать?
— Через два года после того, как я уехал. — Он вспомнил тот день, показавший ему, как сильно он скучает по ней, сильнее, чем вообще был способен скучать по кому-то, как он думал раньше. — Мне представилась возможность переехать в Нью-Йорк. Я знал, для тебя что Лос-Анджелес, что Нью-Йорк — ты все равно не согласишься поехать со мной, но подумал, ничего страшного не случится, если я все-таки предложу тебе поехать со мной.
— Через два года… Я тогда только-только вышла за Квентина или даже лишь собиралась.
— Только собиралась, я приехал прямо перед вашей свадьбой. — Он слышал, что они обручились, и это сводило его с ума. — У меня была безумная идея поговорить с тобой непосредственно перед тем, как ты сожжешь мосты. Я бы постарался убедить тебя не выходить за него. Я заметил тебя на празднике, посвященном Дню независимости. Все было организовано очень просто, и ты наслаждалась каждой минутой, проведенной там.
Теперь Сара не отрывала от него широко раскрытых изумрудных глаз, в которых отражался лунный свет.
Рейф коснулся пальцами ее губ:
— У тебя на губах были остатки какой-то красной сладости, и меня пронзила мысль, что Квентин Доббс имеет право сцеловать их. Он, а не я. Я больше не мог этого сделать. Ты приняла решение, выбрала человека, который даст тебе все, о чем ты мечтала.
— Я мечтала о тебе, — прошептала она и потерлась щекой о его руку. — Я хотела уехать с тобой, Бобом и Пенни в Лос-Анджелес.
— Ты так говорила, но в последнюю минуту отказалась, сказав, что это не то, чего я на самом деле хочу. Ты осталась бы со мной, если бы я согласился не уезжать и обречь нас обоих на нищенское существование в этом крошечном городишке?
Сара грустно кивнула:
— Рейф, я знаю, смерть твоей матери больно ударила по тебе, но люди как-то устраивают свою жизнь и в маленьких городках и живут счастливо. — Она сжала в горсти его рубашку. — Мне кажется, ты пользуешься своим горем как оправданием для всех своих действий. Если бы ты действительно любил меня, ты позволил бы нам не гнать лошадей и прийти к компромиссу. Тебе совсем не обязательно было ехать в Лос-Анджелес только потому, что Боб и Пенни уезжали.
