всех
у, всех
д при разнообразии начертаний, вовсе не обязана делать это на основе тех же механизмов, которые использует человек. Но все–таки неслучайно для создания такой программы понадобилось без малого тридцать лет!
Замечательное свойство человеческого интеллекта — неосознаваемое умение на многое не обращать внимания. Мы не помним, сколько зубцов у обычной вилки, какова глубина черпака у столовой ложки, что изображено на коробке спичек. Потому что нам не надо это помнить. Мы не "замечаем" год чеканки монеты, потому что все монеты одного достоинства для нас функционально одинаковы. То же касается и картинки на спичечном коробке, заводского клейма на электрической лампочке или оттенков цвета почтовой марки.
Мы имеем дело с вилками, ложками, коробками спичек, лампочками и марками как с объектами с определенными функциями. А для этого достаточно удостовериться в том, что это вилка, а не нож, лампочка 60 ватт, а не 40 или 100, марка в 10 рублей, а не в 15.
Итак, нам не нужны бесполезные "для данной задачи" признаки предметов. Но — подчеркну это еще раз — вне конкретной задачи признаки не распадаются на полезные и бесполезные. Конкретность задачи — в том, что именно нам требуется усмотреть в каждом отдельном случае. Глаз коллекционера или контролера качества имеет иную "настройку" — впрочем, из сказанного ясно, что глаза тут ни при чем, поскольку они у всех нас устроены одинаково. Но там, где обычный человек видит ткань черного цвета, текстильщик различает как минимум 16 разных оттенков черного, ибо это имеет прямую практическую ценность.
Равным образом и врач видит не вообще бледность, но бледность с желтушным оттенком, восковую бледность, синюшную бледность и т. д. Поэтому так точна фраза, что мы видим не глазом, а мозгом. Но это и значит, что представления о сходствах и различиях не заданы нам изначально. Они формируются в нашей психике в процессе приобретения опыта и представляют собой результат сложных познавательных операций.
Язык служит инструментом этих операций и способом фиксации полученных знаний.
Те из вас, кто будет работать с детьми или взрослыми с нарушениями речи и слуха, а также те, кто будет учить детей читать или преподавать язык — неважно, родной или иностранный, — непременно столкнутся с относительностью сходств и различий. Одни пишут грамотно, даже не научившись правильно держать карандаш. Для других проблема "одно н или два?" будет актуальной всегда.
