Можно иметь хороший музыкальный слух, но непослушный голосовой аппарат, и человек отказывается напеть простую мелодию, потому что сам слышит, что он фальшивит, но исправить это он бессилен. То же и с фонетическим слухом — я слышу, что вы говорите по–английски с русской интонацией, но продемонстрировать, где вы ошибаетесь, сама я не могу и прибегаю к учебной кассете.
Тонкое улавливание сходств и различий зрительно или на слух не равносильно возможности воспроизвести нужные различения — здесь может обнаруживаться разрыв между перцепцией и действием, которое обеспечивается моторным аппаратом.
Мы уже говорили о том, что возможность установить сходство или различие — это совсем не то же самое, что уметь объяснить илиобосновать, в чем именно сходство или различие состоит. Для обычного человека инструмент должен быть удобен, чай должен быть ароматен, а вино — иметь букет.
Но мы крайне редко можем объяснить, почему для нас удобна именно эта рукоятка отвертки, и тем более не умеем описывать аромат чая или букет вина в терминах компонент, определяющих аромат или букет. Это не мешает нам говорить, что определенные вина или сорта чая похожи друг на друга. Итак, не забудем, что "похожесть" — это, как правило, "похожесть для нас", т. е. отношение, бессознательно включающее наши цели и ценности.
В связи со сказанным очевидно, что сходство, как оно устанавливается человеком в процессе жизненной практики, может быть реально первичным относительно неосознаваемых или плохо вербализуемых свойств объектов.
Итак, эффективность сходства как конструкта не связана с тем, можем ли мы эксплицировать признаки или параметры, сравнение которых привело к умозаключению о сходстве.
Это в особенности справедливо для такой трудноуловимой "материи", как смысл.
5. ПРОФАНЫ, ПРОФЕССИОНАЛЫ, ЭКСПЕРТЫ
В ситуации со сравнением букв мы можем рассуждать о начертаниях. При обсуждении сходств или различий между звуками и фонемами мы можем говорить об открытости, закрытости, назализации и т. п. Но в повседневной практике мы чаще всего вообще не умеем объяснить или обосновать наши мнения о сходстве или различии. Особенно это относится к категоризации плохо вербализуемых ощущений, таких, как вкус вина или запах духов. Трудно вербализуются и ощущения, связанные с тонкими смысловыми различиями, — попробуйте четко указать на разницу в смыслах слов шероховатый и шершавый, искрящийся и сверкающий.
Но ведь профессионалы вынуждены как–то обосновывать свои мнения о цвете, вкусе, запахе. Более того, они умеют это делать! Означает ли это, что профессионалы, в отличие от "профанов", опираются на какой–то особый механизм? Этот вопрос не так прост, как может показаться на первый взгляд.
