Замелькали лица, лица… и перед самым дипломом она поняла, что наступает самое страшное — распределение на работу, потому что она не может себе представить, что скоро они вынуждены будут видеться совсем редко. Не бывает же, чтобы так везло долго — столько лет проучились вместе. Теперь диплом, потом работа… он в одном месте, она в другом… нет — вот этого она себе представить не могла. Не могла и все. Ее красивое лицо с чуть тяжелым подбородком стало очень напряженным… она даже сама заметила в зеркале… и еще улавливала, как брошенный на нее мужской взгляд сначала загорался, а потом ускользал в сторону… и она чувствовала, что не из-за ее «уродства» (как она про себя называла), а скорее всего из-за этого написанного на лице и живущего в глазах напряжения… нет, все что угодно, но не врозь — так все отчаянно кричало в ней! — Но почему? — Возражала она сама себе, — Невозможно же быть всю жизнь вместе! — Почему? — Опять опровергала она, — почему невозможно? — И однажды пришедший сам собой ответ ошеломил ее: потому что я люблю его… Господи, как это случилось? Господи? — Кто же еще мог ей ответить!
А он ничего не замечал. Где уж ему, когда она сама об этом только догадалась! Ему вроде и не нужны были девушки, ему хорошо было с ней. Все любили его, как любят привычного веселого товарища, который никогда не откажется помочь, и если лишний рубль завелся, что случалось крайне редко, всегда отдаст любому — «Раз нужно, — возражал он на ее прагматичный укор, что тот „все равно прокутит“! — Ну, так ему же нужно»! Он не понимал, как можно отказать…
А она всем своим существом, напряженным и сверхчувствительным, возражала против предстоящей разлуки, и не знала, как быть, что делать… только не стать смешной со своим чувством, не навязываться, чтобы он должен был страдать из-за нее? — Никогда! А без него. Без него… что без него? Это вообще не реально… «без него» для нее не существовало. Но получилось, как и предположить невозможно… Все окончившие, да их не так уж и много то было, получили распределение, и она — в печатавший их журнал. Получили все, кроме него… «Вы настолько талантливы, у Вас такая характеристика, что мы пока не можем подобрать вам места»! — Сверхвежливо улыбаясь, заявил ему чиновник в министерстве. Он был убит — и что только ни делал, где ни искал работы… да еще без диплома, потому что диплом выдавали после распределения по месту работы… ехидный заколдованный круг…
Она даже поежилась, вспомнив это время… зато виделись опять каждый вечер… а тут грянуло «Дело врачей». Они и раньше говорили о его национальности (она знала, что такое быть изгоем после того, как забрали отца) — обид и страхов хватало, но теперь просто стало физически страшно… может оттого, что понимать больше начали, стали старше, а может, и, правда, так страшно еще не было… еврей превратилось в клеймо. Проклятие. Было ясно: теперь без работы — смерть… «беспачпортному»… И она взялась за телефон. Побежала по друзьям. Знакомым. Знакомым знакомых…
