Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые [Текст с СИ, не окончено] | страница 25

Взмах трехпудового топора ушел в пустоту: тварь оказалась на редкость быстрой. Лишенный искорки сознания, оборотень все же сохраняет интеллект, которым обладал раньше. И что такое орочий боевой топор — понимает наверняка. Один удар — вот все, что нужно, чтобы закончить этот бой, только нанести его будет непросто. Уж если искусные и проворные эльфы вышли на эту тварь целым отрядом…

Выпад, прыжок в сторону, которым тварь уклонилась от атаки — все это произошло в мгновение ока, ответный удар оборотня оказался еще более быстрым. Когти вспороли ткань куртки, но и только: Дети Ветра тоже отнюдь не увальни, какими могут казаться в минуты спокойствия. Последовал быстрый обмен ударами, но ни одна сторона не достигла успеха: волкодлак оказался слишком быстрым, чтоб его можно было как следует огреть, а его когтистые лапы — слишком короткими по сравнению с боевым обоюдоострым топором.

На короткий миг дуэлянты застыли друг напротив друга, пытаясь понять, как же сражаться с противником. Тварь оказалась быстрее, чем любой из встреченных на жизненном пути врагов, но, видят предки, мохнатый недопес тоже никогда не имел дела с орком! Да, его не достать ударом лезвия: трехпудовый топор недостаточно легок для молниеносного удара, желтые волчьи глаза не выпускают тускло мерцающую в льющемся сквозь прорехи листьев свете луны сталь из виду. Но двойное лезвие — вовсе не единственная часть топора, которой можно нанести удар, и к некоторым понимание этого приходит всего за миг до смерти.

Длинный, нарочито длинный замах… Быстрый прыжок твари назад — она вне досягаемости, удар уходит мимо, мощная сила инерции уводит оружие в сторону и назад — это отличный момент для прыжка! Именно так волкодлак подумал, не понимая, что как раз это от него и требовалось. Сильные лапы отталкиваются от земли, вспарывая ее когтями — бросок!

Чем опасны в бою прыжки — так это потерей точки опоры. Атакующий в прыжке более не способен изменить свою траекторию, уклониться от встречной атаки. И потому, когда затыльник топорища устремился навстречу оборотню, словно копье, удар был неизбежен. Рукоять врезалась в покрытую серой шерстью грудь с такой силой, что туша твари отлетела назад, даром, что весит все пять пудов, если не шесть. Оборотень, даже не тявкнув — как бы он тявкал, если дух выбит из его груди — грохнулся оземь в добрых восьми шагах. Вот и все, бой закончен, осталось только подойти и размозжить врагу череп.