— Но я получила ее после одиннадцати. Почему ты сразу не сообщил если не мне, то кому-нибудь другому?
— Занят был. Других дел хватало, — пробормотал Клинтон.
— Кто-то еще был с тобой на заливе? — Клэр в упор смотрела на парня, не отводя взгляда с его лица. Он не выдержал и отвернулся.
— Нет, я был совершенно один.
— На заливе Граафа? В такой час?
— Ну и что? Пошел посмотреть на пейзаж и спокойно подумать в тишине, в одиночестве.
— Опасное место для прогулок в одиночку. И о чем же ты размышлял, Клинтон?
Повернувшись к Клэр, он в первый раз посмотрел ей в глаза.
— Сначала ни о чем особенном, а когда нашел эту девушку, все время думал о том, что сейчас она счастлива, потому что не знает никаких забот. — Клинтон потянулся было за стаканчиком с кока-колой, но его рука так дрожала, что он поставил его на стол, не сделав ни глотка.
— Ты что — ее знал? — удивилась Клэр.
— В ту ночь я ее не узнал. Но когда мы увидели ее фото в газете, моя мама вспомнила ее, — Клинтон оборвал себя на полуслове, сожалея, наверное, что проговорился.
— А откуда ее знала твоя мама?
— Я учился с ней в младших классах одной и той же средней школы. Наши матери были знакомы. Затем ее семья переехала в квартал Панорама. Они построили там дом. Потом умер мой отец. Мама снова вышла замуж, и мы переехали в Обсерваторию. В школе, где я сейчас учусь, мне платят стипендию: считают, что у меня есть музыкальные способности. — Клинтон замолчал, его дыхание участилось.
— Но когда ты увидел ее ночью, ты ее не узнал?
Клинтон отрицательно покачал головой и снова взял стаканчик с кока-колой. На сей раз его рука дрожала меньше. Он выглядел даже довольным, словно успешно перебрался через бурную реку. Клэр погладила его по руке и сказала ласково:
— Скажи, кто был с тобой. Это все равно всплывет.
— Рик, — взмахнул руками Клинтон, словно поймал это имя. — Он называет себя Риком.
— А кто такой — этот Рик? — так же ласково спросила Клэр.
— Рик-Прик,[1] — рассмеялся по-детски Клинтон, но в его смехе сквозило отвращение. Его бравада улетучилась, плечи поникли. Он сдался на милость Клэр. Она тут же вновь включила диктофон.
— И кто же он?
— В тот вечер я встретил его «У Лулу».
Клэр знала этот бар. Он находился в Си Пойнте, в самом сердце квартала красных фонарей, и там собирались мужчины-извращенцы, любители мальчиков. Хотя Клинтону уже семнадцать, при должном освещении он сойдет и за четырнадцатилетнего.
— Ну, Клинтон, выкладывай. Почему ты выгораживаешь этого типа?
