— Добро пожаловать, доктор Харт. — Его рукопожатие было энергичным, ладонь — крепкой и сухой. Квартира Гарри находилась в конце темного коридора. Он открыл дверь, и Клэр очутилась в комнате, залитой солнцем. Из окна открывался захватывающий вид на океан. Вдали темнела громада острова Роббен, контрастировавшая с красными и синими грузовыми судами, спешащими в гавань.
На столе стоял поднос. Изящные фарфоровые чашки, серебряные щипцы для сахара. В воздухе носился аромат свежесваренного крепкого кофе.
— Присаживайтесь, доктор Харт, — Гарри указал на красное кожаное кресло. — Хотите кофе, пирожное?
Клэр не хотела ни того, ни другого, но отказываться от угощения было бы невежливо.
— С вашей стороны было очень любезно встретиться со мной.
— Вовсе нет. Это я должен вас благодарить.
Клэр оглядела комнату. Сразу заметно, что старичок здесь убирался, готовясь к их встрече. Для человека одинокого визит незнакомой женщины, пришедшей по делу, это целое событие — элемент светской жизни. Впрочем, пыль он вытер не очень тщательно. Поставив чашку на стол, Клэр встала, чтобы рассмотреть фотографии, стоящие на книжной полке.
— Ваши дети? — спросила она, держа фото, первым попавшееся под руку. На снимке — мужчина, обнимающий одной рукой худую женщину, чья улыбка не может скрыть ее раздражение. Перед ними сидят трое детей в строгой одежде. Мальчики — полноватые и угрюмые, а девушка — ей лет шестнадцать — очень привлекательная. Скульптурное лицо, пышные локоны, брови — дугой, горящие черные глаза.
— Какая красивая девушка! — сказала Клэр.
— Да. Это Рейчел, дочь моего сына. Они живут в Нью-Йорке. — Гарри долго смотрел на фотографию, думая, наверное, о том, что его внучка вступает сейчас в мир взрослых, в стране, для него совершенно чуждой и непонятной. И поэтому внучка для него — незнакомка, хотя и любимая.
— А вот та девушка… — Гарри запнулся, не решаясь продолжать дальше. — Та, которую я нашел… Она примерно того же возраста? — Клэр кивнула. О том, что убитая девушка внешне очень похожа на внучку Гарри, она предпочла умолчать. Наверное, мистера Рабиновича не обрадовала бы такая ремарка.
— Не хотите ли пройтись со мной? — спросила она. — По бульвару. Может, подробно расскажете мне о том, что тогда увидели. — Старик занервничал.
— Я вышел из дому как обычно — ранним утром. Было еще темно. На улице ни души. Только бездомные кучковались около здания санпропускника — дожидались, когда их пустят помыться. Они и сейчас там толкутся.
