—Я?— не веря в свое спасение, воскликнул Прот. — Но как?
—Сегодня же отдай все до последнего
обола Евну! Сегодня,
потому что завтра будет уже поздно!
3. Царское
слово
Весь день Прот ходил мрачнее тучи по всем залам своего дворца. Два противоречивых чувства боролись
в нем: страх снова стать
нищим или расстаться с жизнью.
Он привык к окружавшей его роскоши, к тому, что он всесильный господин,
которого уважают и боятся в Новосирийском царстве. И отказаться от своего
нового положения и
достатка он был уже не в состоянии.
Под
вечер пришел хмурый Клеон.
- Римляне
совсем близко! — осушив кубок вина, сообщил он.— Консул Пизон, оказывается,
неплохой вояка, и если бы не милость Астарты к нашему базилевсу, то через месяц
— другой Тавромений был бы в его руках.
- Чем
же так опасен этот Пизон? — с трудом ворочая языком
от страха, спросил Прот.
Ставший главнокомандующим вместо погибшего Ахея, Клеон отставил пустой кувшин и своим
обычным резким голосом ответил:
-
А тем, что за считанные недели сумел сделать то, что за целый год не удалось Фульвию
Флакку! Он взял Мессану с
одного удара, разбил в бою восемь тысяч наших воинов и еще больше взял в плен. Он обеспечил
надежную связь между Италией
и Сицилией! А главное, он так уверен в своей силе, что спокойно оставил наши города на
восточном побережье и двинулся на Тавромений.
Дисциплина и осторожность — вот чего
перестало хватать нашей армии и чего с лихвой достает легионам этого Пизона!
- Говорят, —
встрял в разговор, как всегда гостивший по субботам у Прота, Серапион, — когда
в первые дни пребывания Пизона в Сицилии
один из конных отрядов
был
окружен нами и принужден сдать оружие и пройти
под ярмом1, —
Пизон очень необычно наказал его командира. Он заставил его ежедневно
всякий раз, когда менялась стража, стоять перед
палаткой главнокомандующего в обрезанной тоге, без пояса и с босыми ногами, что для римского офицера
обозначает небывалый позор. Сверх
того, он воспретил ему общение с другими и пользование баней. А у всего конного
отряда были отняты лошади, и теперь они должны воевать простыми
пращниками...
— Это похоже на
Пизона,— мрачно кивнул Клеон.— И, как
главнокомандующий армией, переставшей верить в себя и окончательно разложившейся, я завидую ему,
потому что он может повелевать всеми
своими тысячами, словно единым человеком! Но я верю в непобедимость Астарты и не завидую ему, потому что с
нами человек, говорящий ее устами, — великий Антиох! Он укажет нам путь разбить непобедимую консульскую армию.
