- Смотри, а
то все обещаешь…
Перс хмуро оглядел рабов.
- Возьму у тебя вон того здоровяка, —
показал он пальцем на Лада, — и этих троих... Кузнеца
случайно нет?
- Есть! А
где же твой?
- Сбежал!
- От тебя?! — изумился Протасий. –
Куда?!
- В аид! — охотно объяснил Филагр,
и оба управляющих расхохотались.
- Возьми еще эллина — Афинея! —
кивнул на Эвбулида Протасий. — Пусть послужит грамматиком у сына нашего господина... Кстати, как он?
- Публий? Чем могут заниматься дети во время каникул — играет в бабки,
колотит рабов... Развлекается, чем
может. Ну, и я, чем могу, помогаю ему!
По знаку Филагра из ворот выскочили три рослых надсмотрщика с длинными бичами. Они
отделили от вереницы рабов,
на которых указал управляющий, и погнали их в имение.
Не доходя до ворот, один из надсмотрщиков коснулся концом рукояти бича пятерых невольников
и повел их в сторону видневшегося
вдали поля. Лада, Сосия и Эвбулида два надсмотрщика повели по ухоженной,
посыпанной дробленым камнем дорожке.
У входа в дом их опять разделили: сколота и кузнеца надсмотрщики погнали дальше, Эвбулида
потащила за собой выбежавшая из двери толстая
рабыня со злым, хитрым, как показалось Эвбулиду, лицом.
"Ключница!
— догадался грек, с трудом поспевая за быстрой не по возрасту женщиной. — И до
чего же они похожи друг на друга во всех
богатых домах: что в Афинах, что здесь..."
Не останавливаясь, ключница подвела Эвбулида к домашнему очагу, усадила на крошечную
скамейку и, пошарив в сундуке, принялась сыпать ему на голову сушеные фиги и финики.
- О, великая
Гестия, приобщи этого раба к нашему домашнему культу, сделай покупку господина полезной этому дому! — забормотала она.
- Я буду
служить грамматиком у сына самого господина! —
важно заметил Эвбулид.
Не слушая его, ключница пробормотала еще одну молитву и, явно надсмехаясь над новым рабом,
сказала:
- Ты, миленький, будешь служить в этом доме там,
куда поставит тебя управляющий, я и
мать Публия!
Удивившись тому, что ключница назвала первым не жену, купившего его господина, а перса и
себя, Эвбулид ворчливо посоветовал:
- Не бери на себя слишком много, женщина! Это мы еще
посмотрим, кто окажется ближе к господину — я, грамматик, который сделает из его сына великого ученого или
философа, или ты, только и умеющая,
что ворочать ключами!
В запале Эвбулид забыл рассказы своих приятелей, что нет на свете более мстительных и
умеющих плести интриги рабов,
чем дорожащие высокой милостью господ ключницы. Иначе бы он заметил, как тревожно и вместе с тем злобно блеснули ее глаза, и непременно
почувствовал бы опасность, идущую
от ее, казалось бы, приветливого и вкрадчивого голоса, каким она вызвала привратника и
велела отвести нового раба Афинея в комнату для рабов-мужчин.
