И, тем не менее,
Славко успел крикнуть ему вслед:
- По большой
дороге не возвращайся! Там – половцы!
- Где?
- У моста.
- Ладно, объеду!
Береженого Бог бережет! Кто хоть на этот раз пожаловал?
- Кто-кто! Я тебе в
сто сотый раз пытаюсь сказать: хан Белдуз!
Онфим остановился,
и лицо его сморщилось так, будто он выпил отравы:
- О, Господи! Погоди,
постой! Кто?!
- Это я все
говорю тебе, постой-погоди! – даже обиделся Славко и, подбежав, прокричал ему в
самое ухо: – Хан Ласка! Белдуз!!
- Да не
глухой, слышу! – отмахнулся Онфим. – Ты лучше скажи, ваши куда ушли? Где
схоронились?
- В лесу, как всегда!
Онфим в ужасе
посмотрел на Славку:
- От Белдуза?! Я
думал, это какой другой хан! Да разве можно от него по лесам прятаться?
- Это еще почему? –
предчувствуя недоброе, похолодел Славко.
- А потому, что после
набега Боняка нечего искать ему в вашей веси! Что он тут может найти? То ли
дело люди – живой товар! Который, как он прекрасно знает, при первом известии о
половцах сразу бежит прятаться… И значит, где Белдузу искать его?
- В лесах!.. -
падающим голосом ответил Славко.
- Верно! – кивнул
Онфим. - Да по другим тайным местам, о которых ему, если не лазутчики, то нюх
известит!
- То-то все шли, как
чуяли – словно на смерть, прощаясь…
- Тут не то,
что на смерть… Давно хоть ушли? – с последней надеждой спросил Онфим.
- С вечера… - глянув
на свет за дверью, охнул Славко и с готовностью предложил. - Может, мне
сбегать, сказать, чтобы вернулись?
- Эх! Да разве ты
успеешь… Что я теперь другу скажу? Какой поклон передам от жены с сыном?!
Господи, благослови! Спаси и сохрани на всех путях и дорогах…
Перекрестившись,
Онфим на прощание махнул рукой и тяжелыми шагами стал подниматься по ступенькам
к двери.
Через
несколько мгновений наверху раздался его гремучий бас и быстро удаляющийся стук
конских копыт…
5
Где-то невдалеке
послышался плач ребенка…
Оставшись один,
Славко присел на лавку, но тут же вскочил.
- А я-то чего здесь
сижу? – во весь голос накинулся он на себя, по давней привычке рассуждать дома
сам с собой, вслух. - Онфим в Переяславль уехал. Белдуза, видно, и правда,
ждать тут нечего…
Он покосился на
пряник и кринку меда, оставленные на столе кузнецом, но, как ни был голоден,
сглотнув слюну, не стал даже притрагиваться к ним.
