- Фу, ты, Славко!
Слава Богу, живой! – послышался сверху знакомый бас.
Славко вгляделся в
склонившегося над ним человека и, узнавая в нем давнего друга Милушиного мужа,
недоверчиво прошептал:
- Онфим? Ты?..
- Я, кто же еще? Ну и
напугал ты меня!
- Этим? – слабо
удивился, кивая на нож, Славко.
- Да нет, тем,
что живой! Ну, представь себе сам: лежит покойник с ножом в груди, весь в крови
и вдруг бросается на тебя…
- Да это не кровь – клюква!
– сконфуженно пробормотал Славко.
Чтобы окончательно
убедиться, что он не лжет, мужчина провел по красному пятну на груди Славки
пальцем, лизнул его и, кисло сморщившись, сплюнул:
- И кого же ты так
ждешь?
- Половца, кого же
еще? - садясь, огрызнулся Славко.
- То-то я смотрю, всё
в Осиновке словно вымерло! – понимающе кивнул Онфим. – Остальные-то хоть успели
уйти?
- Да, но…
- А я, понимаешь, -
не дослушивая, Онфим стал развязывать свою котомку и выкладывать на стол
небольшую кринку, свертки и две монеты: - Гостинцы Милуше привез. Муж ее
наказал завезти по дороге. Захожу, а их нет. Так вернутся, передай им: вот мед,
пряник для сына, пара сребреников, чтоб зерно для муки купить. Ну и, конечно,
колечко…
- Постой, Онфим,
погоди! - попытался остановить туговатого на ухо кузнеца Славко.
Но тот не
унимался:
- Что погоди? Что
постой? Тут и для тебя подарок имеется!
- Для меня?!
От удивления Славко
даже забыл про то главное, о чем хотел сказать Онфиму. Не так часто баловала
его жизнь подарками.
- На, держи!
Онфим бережно
развернул большой узелок платка и протянул Славке… кованный бронзовый крестик.
Ожидавший увидеть
засапожный нож, который давно обещал выковать ему муж Милуши, Славко
раздосадованно засопел. Но, не желая огорчать добродушного Онфима, с деланной
улыбкой принял крест.
А тот принялся
расхваливать его:
- Настоящий мощевик,
любую святыню внутрь вложить можно! Не хуже греческого будет. Сам Милушин муж
сделал!
Славко осторожно
положил крест рядом с гостинцами и уже открыл рот, чтоб сообщить, наконец,
Онфиму о Белдузе, но тот заторопился так, что ничего не хотел и слышать:
- Все-все! Мне пора
назад, в Переяславль возвращаться! А то, если опоздаю, такое Мономах сотворит…
Было странно слышать
это от могучего, взрослого человека.
