Давние тени прежних правителей Аквитании поблекли, а принц Людовик медленно двинулся вперед, подбадриваемый улыбкой архиепископа, который снова шел рядом с ним. Так вот тот мужчина, за кого мне предстоит выйти замуж. Он остановился, подойдя ко мне, поклонился с большим изяществом и улыбнулся. Как повелевали приличия, я встала и, придерживая длинный подол платья, сошла с возвышения, протянула руку в знак приветствия.
Людовик был высоким, не ниже меня, и уже за это я была благодарна небесам. Светлые волосы — длинные, ниспадающие волнами на плечи. Голубые глаза, напоминающие цветом летнее небо, смотрели прямо и открыто, почти по-детски. Черты лица тонкие, нос прямой, щеки немного впалые. Красивый, четко очерченный рот изогнулся в ласковой, обезоруживающей улыбке. Его щеки и подбородок знали бритву, а кожа была гладкой, нежной. Несомненно, привлекательный мужчина — с этим согласилась бы каждая женщина.
Будет ли он так же привлекателен и на ложе?
Эта мысль, скользнувшая легко и незаметно, как скользят меж пальцев зернышки четок во время мессы, не вызвала у меня удивления. В конце концов, в чем смысл этого брачного союза, если не в том, чтобы рождением ребенка надежно обеспечить будущее моих владений? Приятно ли будет с ним на ложе? Мне показалось, что да. Фигура у него изящная, а плечи широкие. Руки — тонкие, красивые. Я не стану возражать против близости с таким мужчиной.
— Приветствую вас, моя госпожа.
Голос звучал мягко, ласкал слух. Людовик еще раз поклонился с изысканной учтивостью.
— Добро пожаловать, господин мой, — ответила я ему на том же латинском языке, принятом при дворе в качестве официального языка дипломатии.
Он склонил голову и прижался губами к моим пальцам, а я тем временем рассмотрела его наряд и немного удивилась. Он был из тонкой шерсти, лучшего качества, какое я только видела, восхитительного красного цвета, которого сама я не ношу, но очень хотела бы. Рыжеволосая женщина, если у нее есть хоть капля здравого смысла, не станет надевать платья такого цвета. Однако его одежды были сшиты, я бы сказала, по давно устаревшей моде. Камзол доходил Людовику не до колен, а до самых щиколоток. Под камзолом — простая полотняная рубаха, выглядывавшая у ворота и из-за обшлагов. Ни одной ленты с плетением или вышивкой, только ворот слегка обшит, и то без всякого вкуса. Никаких драгоценностей он не носил. Пояс из кожи лучшей выделки, но тоже без украшений, как и сапоги. В целом одежда на нем была добротная, но никак не указывавшая на высокое положение.
