Россию к клубу. Но через полгода на историческом саммите в Праге НАТО пригласил семь государств, бывших советских сателлитов, стать членами клуба. Это было не совсем то, о чем думал Путин, требуя равноправных отношений.
Солнце НАТО взошло над Восточной Европой
В испанском зале Пражского замка XVII в. погасли люстры. На сцене двое артистов исполняли веселую сцену, поставленную знаменитым чешским хореографом Йиржи Килианом на музыку Моцарта. Артисты были в париках и исторических костюмах (весьма простых). В какой-то момент они стали скакать как блохи, изображая неистовый ритуал спаривания на огромной кровати с пологом на четырех столбиках. Но аудитория состояла не из богемных театральных друзей чешского президента Вацлава Гавела. В зале присутствовали главы государств и 700 гостей из настоящих и будущих стран — членов НАТО. И не все из них оказались готовыми к столь сексуальной прелюдии к процессу расширения альянса.
Пражский саммит, открывшийся 21 ноября 2002 г., стал лебединой песней Вацлава Гавела как президента Чешской Республики. Драматургу, ставшему политиком, хотелось, чтобы встреча запомнилась и художественным своеобразием, и историческим значением. Большую часть своей жизни он был диссидентом, упорно сопротивлялся коммунистическому режиму и выступал против советской оккупации Чехословакии. Его собственная страна уже стала членом НАТО; теперь он хотел отпраздновать свободу еще семи государств.
Русским было трудно понять, что это торжество освобождения от коммунизма, а не угроза России. Пресс-секретарь российского министра иностранных дел Александр Яковенко хмуро говорил о «появлении военного потенциала НАТО на границе с Россией, в считаных десятках километров от Санкт-Петербурга».
Министр иностранных дел Игорь Иванов нанес политический глянец на это событие. «Москва больше не рассматривает расширение НАТО на восток как угрозу, поскольку с окончанием холодной войны альянс претерпел значительные изменения и теперь сосредоточен на борьбе с глобальным терроризмом». Но русские действительно не понимали необходимости такого расширения. Не то чтобы они верили словам Горбачева, которому якобы пообещали, что этого не будет. Они не могли понять, почему, если Россию воспринимают как партнера, все должны ощущать потребность защиты от них. Но они прекрасно понимали, что, несмотря на все заверения в обратном, НАТО будет защищать своих новых членов от России — в случае необходимости. Если создание Совета Россия — НАТО можно было рассматривать как рукопожатие, то пражский саммит выглядел пощечиной.
