— Сейчас, сейчас, — заторопился Нюма, — горячая еще каша, обожжешься.
«Ну что он тянет, старый пердун? Плеснул бы кашу в мою банку и дело с концом, — в нетерпении думала собачка Точка. — А то еще уговорит волосатого отведать кашу. И мне объедки достанутся… Не впервые такое случается. Сколько раз прежде вороны из-под носа уносили корочку? А кошки? Те вообще измывались. Выгнут спину; шипят. Сами не едят — им только бы собачонке ничего не досталось, фашисты какие-то эти кошки. Так и Нюмка — уговорит волосатика соблазниться манной кашкой, вот-вот уговорит. И надо было волосатику выйти на кухню в такой момент! Что ему не спится?»
И Точка, в страхе от подобного поворота событий, подняла мордочку и громко залаяла. По-взрослому, от души…
— Ну вот еще! — воскликнул Нюма и плеснул кашу в порожнюю банку из-под балтийской селедки. — Ешь, если не терпится!
Точка рванулась к банке, сунула мордашку и тотчас отпрянула. Посмотрела на Нюму и виновато проскулила.
— А-а-а… Обожглась! Я что говорил?! — торжествовал Нюма. — Дура ты, Точка, а не Маргарет Тэтчер.
— Инстинкт подавляет ум. С инстинктом бороться трудно, — важно заметил Самвел. — Вот ты, Нюма, когда-нибудь имел дело с женщиной, умом понимая, что этого делать не надо?
— Еще сколько раз, — с готовностью соврал Нюма.
— Вот! — удовлетворенно проговорил Самвел. — Ты человек с институтским образованием. Так что ты хочешь от маленькой собачки?
Нюма пожал плечами и снял с полки тарелку для себя. Выложил остаток каши, достал ложку и пододвинул табурет.
— Что у тебя сегодня на завтрак? — поинтересовался Нюма.
— Аппетита нету. Чай выпью и все, — нехотя ответил Самвел.
— Спина болит?
— Нет, ара. Сегодня не болит… Чай выпью и уйду. Дело есть… Кстати, сегодня должна прийти твоя дочка за деньгами. Я тебе оставлю, отдай ей.
— Как хочешь, — буркнул Нюма и, не удержавшись, добавил: — Где это тебя носит, интересно?
— Ара, дело есть, дело.
Самвел сидел, сунув руки в карманы брюк и скрестив жгутом тощие ноги.
— И сидишь, как шпана, — Нюма принялся за свой завтрак. — Может, ты связался с какой-нибудь шайкой? Так и скажи.
— Связался. С тамбовскими. И с этими, как их… Забыл. — Самвел выпрямил ноги и воскликнул в голос: — Вот обжора! Все уже слопала.
Нюма взглянул на собачонку. Точка подняла голову над пустой банкой и виновато смотрела то на одного хозяина, то на другого…
— Отдохни! — прикрикнул Нюма. — Так ты нас пустишь по миру. Отдохни!
Точка покорно отошла к стене и улеглась, положив голову на вытянутые лапы. «Что может быть вкуснее манной каши на сухом молочном порошке? — думала она. — Только кусочек кровяной колбаски, которой угостил ее волосатик вчера, прежде чем исчезнуть на весь день. Жаль, каши было маловато. Почему-то всегда вкусной еды бывает маловато. Что делать, приходится мириться, если сегодня в стране так ужасно с продуктами питания. У многих людей и этого нет, вон сколько их ошивается по мусорным бакам, отнимают корм у собак и кошек. С каким удовольствием они бы поели такую кашу».
