— Молодец! — восхищенно сказала пионервожатая.
— А бойцы ей подчиняются? — спросила я.
— О, еще как! Недавно она даже офицера, поставила по стойке «смирно» и скомандовала «Кругом марш!» за то, что он при подчиненных назвал ее Сашенькой… Авторитет у бойцов — это основное для женщины-командира. Нилова в полку сколотила такой стационар, как ни в одной санчасти нашей дивизии. Всех бойцов с медицинским образованием забрала в санчасть.
В душе я завидовала этой еще незнакомой мне девушке-командиру.
Будет ли от меня польза на фронте? Этот вопрос меня очень волновал.
Обогнув большой массив старого соснового леса, мы вышли на опушку, покрытую кустарником. Под соснами стояли замаскированные ветками маленькие и большие пушки, высокие зенитки и приземистые пулеметы «максимы». Возле них с озабоченными лицами возились бойцы. Одни чистили орудия, другие выгружали из машин ящики со снарядами.
Вокруг полевой кухни толпились бойцы, гремя котелками.
— Товарищи! Первый фронтовой борщ! — стоя на подножке и размахивая огромным черпаком, кричал повар в белом колпаке и переднике.
Старший лейтенант, показав нам, как пройти в санчасть, свернул влево.
— Наверно, здесь, — проговорила моя спутница, когда мы, перейдя кювет, увидели спрятавшуюся в зарослях санитарную машину.
Под кустами лежало несколько носилок, на одних, прикрыв лицо пилоткой, спал боец в замасленной гимнастерке. Тут же, недалеко от машины, о чем-то тихо разговаривая, на корточках сидели два санитара и складывали в большой зеленый ящик бинты и пакеты. Чуть в стороне, под кустом, расположилась девушка в гимнастерке. На петлицах у нее поблескивали знаки отличия капитана медслужбы. Она перебирала и укладывала в санитарную сумку какие-то пузырьки и коробочки.
— Наверное, она!
— Не может быть: слишком молода…
В это время один из сидевших у ящика санитаров обратился к девушке:
— Товарищ начальник, все уложено. Разрешите будить Евдокимова и грузиться?
— Нет, шофер пусть пока отдыхает, — распорядилась Нилова тоном, не допускающим возражений.
— Строгая, — шепнула я пионервожатой.
Нилова повернулась и, увидев нас, удивленно приподняла брови:
— Это еще что за войска?
— Мы… мы из штаба, — смущенно ответила пионервожатая.
— Вот записка, — подала я бумажку.
Пока Нилова читала записку, я рассматривала ее синие, с длинными ресницами глаза, каштановые прямые волосы, собранные под берет с красной звездой.
Приветливо улыбаясь, Нилова сказала:
— Очень хорошо. Нам нужны помощники. Но, девушки, у нас будет трудно. В подразделениях, возможно, и без сна придется работать. Война. Вы понимаете, что это такое?
