На полях кипела работа: шел обмолот убранных хлебов, чистка и просушка зерна. То там, то тут мелькали белые косынки колхозниц.
Полковник сказал:
— Ваш муж, возможно, из военкомата получил направление в штаб фронта. Я заеду в Прилуки, а оттуда направлюсь в штаб фронта. Поедемте со мной, там вы скорее разыщете мужа.
В Прилуках он сошел у какого-то здания, а мне велел ждать его в машине. Прошло много времени. Полковника не было. Я подумала: «Зачем ехать еще куда-то, когда Гриша, возможно, уже в своей части. Отпуск кончается, наши могут вступить в бой, а я буду разъезжать».
Я сказала шоферу:
— Передайте, пожалуйста, полковнику, что я благодарна ему, но раздумала ехать в штаб фронта. Муж, может быть, уже в части, поеду туда.
Вышла на дорогу. Попутная машина оказалась из нашей части. К обеду мы въехали в густой лес. Навстречу все чаще попадались знакомые бойцы. Некоторые из них, узнав меня, приветственно помахивали пилотками.
— Вот и санчасть, — сказал шофер, затормозив машину у длинной брезентовой палатки с красным крестом.
Меня окружили и засыпали вопросами товарищи.
Но меня интересовало одно, здесь ли муж.
— Нет, — сказали мне, — Жернев в часть не приезжал.
Последняя надежда была потеряна. Чтобы скрыть от товарищей мое настроение, я пошла разыскивать Нилову.
Но напрасно я старалась уйти от друзей. Всегда лучше свое горе переживать на людях. Я тогда же поняла это.
Обедавшие, в палатках бойцы, заметив меня, наперебой кричали:
— О, Сычева приехала! Сычева, сестра!..
Справлялись о моем самочувствии и, добродушно посмеиваясь над моей стриженой головой, приглашали к обеду.
Но я задержалась только во втором взводе саперного батальона, которым командовал муж. Здесь особенно почувствовала, что попала в родную семью.
В который раз я с волнением выслушивала рассказ бойцов о том, как Гриша взорвал мост и как его ранило. Я видела, что бойцы тоже огорчены и ждут возвращения своего командира.
— Он может еще приехать, не волнуйтесь, — старались они меня успокоить.
— Оставайтесь, в нашем батальоне, Сычева, — предложил мне командир саперов. — Наш батальон вам должен быть роднее…
— Нет, здесь я пользы не принесу, — ответила я. — Я решила изучить противотанковую пушку. Хочу стать артиллеристкой.
— Почему именно противотанковую? — удивился командир.
Я объяснила, что умею стрелять из снайперской винтовки. А ведь известно, что панорама противотанковой пушки имеет такое же прицельное устройство, как у снайперской винтовки. Сестрой же оставаться в армии я не могу, с медициной незнакома, крови боюсь, руки дрожат, когда раненых перевязываю.
